Источник: Личный блог автора
Любовь похожа на дикую кошку. Лоснящуюся, гибкую, быструю пантеру. И на исполненного достоинства, степенного льва (привет, Льюис:). Чем она старше, тем больше ей нужно простора и воли для того, чтобы быть сытой, довольной, здоровой, сильной, выносливой.
Сперва двое создают маленькое уютное пространство, только для них, и это прекрасно. Они берегут его, бесконечно стремясь друг ко другу, желая насладиться общими интересами, временем, местом – всем общим. Тщательно охраняют нежную беззащитную поросль отношений, тратя на это почти все своё время и ресурсы.
На этом этапе ревность и собственничество считаются за счастье. Как сладко и благородно звучат слова: “он мой”, “она моя”, “никому не отдам” и т.д. Когда это устраивает обоих – счастье обеспечено.
Все преткновения начинаются тогда, когда вдруг меняются обстоятельства и/или становится… тесновато. Что практически неизбежно и совершенно естественно: если двое создали что-то живое, настоящее, оно (вместе с ними самими взрослеющими) будет крепнуть, расти и шириться, осваивать новые территории, приносить плод, который будет тухнуть даром, если не делиться им с другими людьми и миром.
Если границы в соответствии с развитием не расширяются, то любовь, если не умрет, останется хилым, затравленным в неволе животным. Жалким цепным псом, лающим до хрипоты и рвущим привязь до удушья, но при этом с потухшим взором от осознания бесполезности усилий.
Отпускать поводок и покидать привычное место всегда страшно. Кажется, что границ теперь вообще не будет и все рухнет, потеряется, растворится.
“Как же так, я отпущу ее с подругами погулять/на работу? С ней обязательно что-нибудь случится, и вообще, что за мать-кукушка?!”
“Как же так, я отпущу его на рыбалку/футбол/командировку? Он там напьётся и девки пристанут!”
Слышите? Как испуганный зверёк скулит в клетке? Он вроде и рад порезвиться на воле, но боится, ведь никогда свободы до сих пор не вкушал. У него нет опыта. Но если не выпустить, этот опыт никогда не появится.
Уловка лукавого здесь такова, что красочно рисуя нам опасность свободы, он заставляет забыть о том, что на самом деле, полной свободы у любви нет и быть не может. Она всегда ограничена формами своего выражения. Из-за их несовпадения и возникают недопонимания: “Цветы не подарил – значит, не любит”. “Щи не сварила – значит, не любит”. На самом деле, это всего лишь наши суждения о внешнем обличии любви, во многом навязанные социумом и культурой. Именно они частенько мешают заметить знаки настоящих чувств другого, заставляют натужно играть в идеальных супругов в угоду этим представлениям (покупать шубы, возить на моря, гладить рубашки и всячески соответствовать прочим стандартам).
Но если бы мы доверяли друг другу, разговаривали, присматривались, терпеливо наблюдали и размышляли, мы бы заметили, что нас любят. По-своему, не так, как мы себе представляли, не всегда одинаково, зато очень искренне…
Поэтому речь не идёт о том, чтобы отпустить неприспособленного зверя в незнакомый лес. Но о том, чтобы почувствовав его потребность в пространстве для развития, вместе установить НОВЫЕ ГРАНИЦЫ для умножения любви.
У кого-то получится уютный и просторный вольер, а у кого-то целый заповедник, где забора и на горизонте не видать. Но никогда не бывает так, чтобы любовь безболезненно жила в тесной клетке или чтобы границ совсем не имела. Даже если возникают трудности с их расстановкой, есть непреложные границы обстоятельств: жизнь диктует условия, под которые мы подстраиваемся, распределяем обязанности, делим ответственность.
Поэтому для отношений очень важно всецело доверять Промыслу, замыслу Бога друг о друге.
Так, со временем, в искусственных заборах и границах вообще отпадает нужда, когда появляются границы самые главные: естественные. Внутренние. Поэтому очень важно доверять друг другу. Слушать, всматриваться: светит ли рядом с тобой его внутренний маяк, указывающий: вот он, мой родной берег, где живет та самая прекрасная дикая кошка!
Если и твой маяк светит, то куда идти? Зачем строить, ломать или двигать какие-то заборы, если ты счастлив прямо здесь и прямо сейчас?
