Скажу честно, к шестой экспедиции уже накопилась некоторая усталость. Но чувство долга и возможность перевалить за «экватор» — проехать большую часть общин – давало стимула жать педаль на газ эти 700 километров. Меня ждали молодые общины Сергиева Посада, Иваново и Ярославля, а вместе с ними приходы оплота Единоверия – Михайловской слободы и Гуслиц.
Город невест
Отец Сергий Гончаров встречал нас в селе Григорьево, маленьком укромном уголке, вытянувшемся в одну улицу до старинной церкви, где священник прослужил целых 22 года. А потом решил, что молиться надо так, как заповедали нам отцы.
— В семинарии преподаю сравнительное богословие, – наливая чаю, рассказывает батюшка. – Вот на стыке вероучений – христианских, прежде всего, и начинаешь размышлять о Боге более глубоко. Нам оставили такое наследие! А мы не пользуемся. Вся жизнь христианина – борьба за внимание. Древнерусское богослужение и призвано к победе в этой борьбе.
Тексты, иконография, песнопения, храмовая дисциплина – помогают нам чутче слышать Бога. И видеть свое несовершенство. А это первый шаг к перемене ума.
Отец Сергий серьезно занимается археологией. Показывает нательные кресты XIII, найденные на раскопках. Делится своими мыслями о исчезновении язычества на Руси. Не огнем и мечом, а постепенной ассимиляцией с христианами. Просто потому, что истина победила. У священника при доме огород, целый сектор отведен под иван-чай. Есть некоторая живность. В избе есть моленная – для гостей.
Интересно, что единоверческий приход, где служит отец Сергий, расположен в самом центре Иваново, при кафедральном соборе. Общине выделили храм во имя святых царственных мучеников.
Успенский кафедральный собор г. Иваново
Древнюю Казанскую церковь XVI века, которая стала единоверческой в начале 90-х вместе с воссоединившимися с РПЦ старообрядцами белокриницкого согласия, постигла грустная участь. Церковь сгорела. Заметно, что отец Сергий вспоминать эту историю не хочет. Только грустно молчит.
— Это трагедия. Немыслимая. Сгорели иконы. Сгорел такой храм!
Утром, хорошенько выспавшись, отправляемся в Иваново. Новый каменный храм святых страстотерпцев любезно приютил единоверцев. Замечаю, что у отца Сергия очень необычное священническое облачение.
— Такие были у русских священников еще до XV века, – ответит он на мой вопрос после службы. Тепло общаемся за чаепитием. Времени мало, нужно ехать в следующий пункт назначения.
Ярославские беспоповцы
В Ярославле единоверцы – тоже в самом центре города. Получилось так, что после распада СССР начали возвращать храмы в ведение Церкви. А в Ярославле весь центр города – в храмах. Церковь Петра, митрополита Московского, в советское время была превращена в цех зарядки троллейбусов. Дмитрий Андрианов, преподаватель семинарии по церковнославянскому языку, и Иван Карпов, известный российский головщик (регент у старообрядцев – прим. авт.), организовали общину несколько лет назад. Проблем в получение места для молитвы не было: пустующих храмов в центре Ярославля хватает.
Церковь Петра, митрополита Московского в Ярославле
Ярославские «начетчики» проводят краткую экскурсию по храму перед службой. Мне показывают просторный алтарь, потрескавшиеся, но вполне четкие фрески на стенах и потолках, после чего начинаем всенощное бдение. Община пока молится без священника, иногда приглают единоверческих попов из других епархий. Мы погружаемся в мерное богослужение, обволакивающее духом вечности. Кажется, 5 часов пролетают как одно мгновенье.
На утро идем на короткую экскурсию по местным достопримечательностям. Трудно отметить что-то кроме величественных церквей и соборов, сохранившихся до наших дней от времен благочестивых предков. Поблагодарив друзей за теплый прием, мы отправляемся в Сергиев Посад.
На земле преподобного Сергия
Как говорит ярославец Дима Андрианов, есть места, которые располагают к служению по старому обряду. Или это старинные храмы, или это уголки нетронутой природы.
Про землю преподнобного можно сказать так:
Единоверие это и есть Церковь образца Сергия Радонежского.
Собираемся в частной моленной. Приятно видеть общину, почти полностью состоящую из мужчин. Среди них – всего одна женщина. Священника здесь тоже пока нет. Но и община образовалась совсем недавно. Зато ребята хорошо знают устав, владеют крюковым пением, «держат предания» и регулярно собираются на молитву. Чем не община?
Делюсь новостями, узнаю, какие у местных старообрядцев планы. Чувствуется, что потенциал большой. Средний возраст мужчин в общине – чуть за 30.
Гуслицы: тихий уголок вблизи столицы
На востоке есть такая местность под названием Гуслицы. Сюда входит порядка 60 населенных пунктов, жители – старообрядцы или их потомки. Конечно же, где как не здесь было появиться единоверческим приходам.
Мы останавливаемся в селе Осташово, при храме во имя Владимирской иконы Божьей Матери, в доме священноинока Антония (Аненко).
Храм Владимирской иконы Божьей Матери, с. Осташково
Отец Антоний построил своими руками несколько домов на территории – здания трапезной, дома, гостинцы, бани, хозяйственных построек. Завел пчел. Ведет обновление иконостасов и киотов храма. Почти самостоятельно, с минимальным числом помощников из неравнодушных добровольцев. Что бросается в глаза – батюшка создал в домах неповторимый народный стиль, выверенный, какого уже не во всех деревнях встретишь.
В этой атмосфере чувствуешь какую-то теплоту и покой. Много старинных икон и… русских печей. К сожалению, у отца Антония на долго задержаться не получилось, но основной материал для книги был собран. Нас ожидала насыщенная экскурсия по приходам гуслицких единоверцев от отца Алексия Гугливатого – настоятеля аж трех приходов! Как он позже сам скажет, есть и четвертый, но храм пустует, а на разрыв нет сил.
Первый пункт нашего назначения – храм преподобного Иоанна Лествичника в городе Куровское.
Церковь преп. Иоанна Лествичника в г. Куровское
Отец Алексий встречает нас с активом общины – прихожанками, которые смогли ради встречи с нами вырваться в рабочий понедельник на встречу.
— Ни старинные иконы и красота здания наша главная ценность – а прихожане! – начинает батюшка и знакомит с улыбчивыми бойкими прихожанками. Чувствуется, что жизнь общины бьет ключом. Священник демонстрирует нам рукописные гуслицкие книги. Рассказывает о подвижничестве прихожанок в труда на благо храма. Дамы скромно отводят взгляд.
За Куровским нас ждет село Авсюнино. Здесь, как и в Ярославле, храм посвящен митрополиту Петру. Молитва пока проходит в отдельном помещении. И снова – приходской актив – бойкий, живой, светлый. Здание церкви, как подится, было разрушено после революции, частично переделано под нужды коммунизма. Но правда Божья восторжествовала.
Храм митрополита Петра в Авсюнино
Заезжаем на источник Казанской иконы Божьей Матери. После – в село Мисцево. И здесь у отца Алексия храм. Вернее, моленная, в здании храма, который еще предстоит переосвящать. Отец Алексий ведет нас к Андрею – прихожанину, который занимается литьем медных икон и крестов по старинным технологиям. Полные впечатлений, мы возвращаемся в Куровское.
— А это – Спасо-Преображенский храм, – отец Алексий заводит нас в дом причта. Мы попадаем в просторное храмовое пространство, в котором уже ведутся активные восстановительные работы. – После революции здесь был изолятор… В этих комнатах, – батюшка ведет нас по коридору первого этажа, – содержались репрессированные священники. Старообрядческие и новообрядческие. Разницы здесь не было. Все они страдали за Христа.
Спасо-Преображенский Единоверческий храм г. Куровское.
На втором этаже – место приюта священника и его семьи. За ужином отец Алексий рассказывает о местном репрессированном старообрядческом уставщике. Человека расстреляли за… организацию молебна на урожай.
Собрав необходимый материал за продолжительной беседой, поздно вечером мы вновь тронулись в путь.
Мировой центр Единоверия
Храм Архангела Михаила, Михайловская слобода
Когда о чем-то и о ком-то написано уже очень много, даже и не знаешь, что добавить. Михайловская слобода в наши дни стала настоящим форпостом древлего благочестия в Русской Православной Церкви. Трудами архимандрита Иринарха (Денисова), отцов и братии здесь возродился настоящий островок древнерусской жизни.
Главный храм во имя Михаила Архангела, все постройки, внешний вид членов общины – все это отдает какой-то недостижимой неотмирностью, в которой хочется остаться и раствориться. Ничего лишнего, все детали в интерьерах и планировке пространства выверены с русской скрупулёзностью (да-да). Нас встречает отец Евгений Саранча, известный исследователь истории Единоверия. Священник как всегда нарасхват. Служит погребение и садимся на короткую, но очень содержательную беседу.
— Почему Единоверие? Не буду оригинален и отвечу словами священномученика Симона Шлеева: это гладкий путь ко спасению. Все.
