Март-протальник в самом разгаре – с каждым днём смелеет солнце, разгоняя хмурые облака, и в эти дни кое-где в деревнях и сёлах, ютящихся на речных берегах, уже подходит талая вода к самым баням. Пора поселянам вытаскивать лодки, а значит надобно поспеть разогреть густую пахучую смолу. Заодно просмолить и сапоги, которые в эти дни крестьяне с удовольствием надевают после тяжелых валенок. Пока марток-позимник освобождает поля да луга от снега, старики со вниманием поглядывают на небо, нивы и ручьи-холодники. Крестьяне прислушивались – какова весна – затяжная ли и холодная, короткая ли и теплая… Главное – не прозевать начало посева.
«Из каждого сугроба кувшин пролей»
А тем временем подступал на Русь преподобный Алексий, человек Божий, чья память совершается 30 марта (17 марта по старому стилю). Обычно в этот день уж ручьи бегут не только с крыш, но и с гор, а потому и прозвали святого – «Алексий — с гор вода». Так и говорили в народе: «Придет Алексей, человек Божий, — побежит с гор вода!», «Алексей — из каждого сугроба кувшин пролей!», «На Алексея — с гор вода, а рыба со стану (с зимней спячки)!», «Алексей, человек Божий, зиму-зимскую на нет сводит!»
В этот день крестьяне наблюдали за снеговой водой: «Каковы ручьи на Алексея, таковы и поймы». Ежели «заплачут снега разом», то есть талая вода с гор да пригорков забежит бойко и дружно, потоком напористым, значит быть покосам удачным.
А бывает, когда ручейки сочатся порознь, да всё худенькие и едва заметные среди сугробов. Тогда, выходит, что быть кормам скудным и некудышним. Значит, «станет животина на Алексея, человека Божия, Господу жалобиться».
Но какие бы ручьи в сей день не наблюдались, а каждый среднерусский крестьянин, умудрённый житейской наукой, знавал: «Покинь на Алексея позимнего сани, ладь-готовь телегу!», «Придет Алексей, человек Божий, — брось сани на поветь!», «Алексей — выверни оглобли из саней!»
Алексий человек Божий
Но всякий толковый житейский уклад, хранимый предками из рода в род, во все времена освещался высшей премудростью – правдой Божией. Испокон веков укоренялась она святыми угодниками, которые вхожи были в каждое русское жилище. Святители, мученики, преподобные, блаженные, праведные жили с крестьянами в избах, работали вместе с ними на полях, промышляли в дремучих лесах и на большой воде. Это были родные люди, с которыми крестьяне с раннего детства по-свойски общались в молитве и делили с ними свою нелёгкую долю. А их жития подробно знавали не хуже своих родословных.
Одним из горячо любимых и особо почитаемых святых на Руси слыл Алексий, которого звали так просто и понятно: «человек Божий». История о святом угоднике, отрёкшимся от соблазнов и взявшем на себя великое ярмо смирения и подвиг нестяжания, нашла у нашего простонародья сильнейший отклик и сочувствие. Ещё в незапамятные времена древнерусские песнотворцы и сказители воспели его деяния в своих духовных стихах и сказах, которые передавали из рода в род странствующие калики перехожие.
Богобоязненный Алексей, живший на рубеже IV и V веков в Риме, родился в знатной и богатой семье патрициев, преданных Христу. Родители женили юношу вопреки его воле, выбрав самую красивую девушку из царского рода, но, согласно народному разносказу, молодой жених горько сокрушался:
«На что принуждали мя жениться, не пустили Богу помолиться, со младости лет Богу потрудиться?»
В ту же ночь Лексеюшка покинул отчий дом и уплыл на Восток – «кы тому кы граду Русалиму, кы той святой церкви, ко собору». Раздал он все пожитки убогим горемыкам, облачился в лохмотья и стал просить милостыню на паперти храма. Все что собирал, дарил нищей братии.
На долгие годы он посвятил себя Христу – вкушал только хлеб и воду, по ночам не спал, а молился, терпел на улице побои от жестоких людей. Через много лет Алексей, иссохший телом от суровой жизни, вернулся в Рим, и пришёл в отчий дом. Его облик настолько изменился, что родители не узнали в нём родного сына: «красота в лице его потребишася, очи его погубишася, а зренье помрачишася, стал Алексей как убогий»…
Будучи благочестивыми христианами, они приняли его, как нищего, оставив жить в маленькой келье при входе в дом, и стали кормить его со своего стола. Праведник продолжал поститься и проводил дни и ночи в молитве: «Лексеюшка у кельню вступает, Господни молитвы сотворяет, земные поклоны спокладает». Смиренно терпел он побои и насмешки от собственных слуг: «слуги-то его кушанья не доносят, сами они тое кушанье поядают; помоями блюда наливают да в новую кельню приношают». А для Лексеюшки каждая новая тягота в радость.
Так прожил праведник семнадцать лет, пока Господь не открыл ему день смерти. Тогда он написал письмо, где изложил всю свою жизнь горемычную и где искренне просил прощения у родителей и невесты за все принесённые им страдания. В день кончины Алексия вся правда о его христианских подвигах чудесным образом была открыта Папе Римскому Иннокентию и императору Гонорию, которые поспешили в дом, где жил преподобный. Но тот уже умер.
Лицо почившего Алексея светилось, подобно лику Ангела: «просияла красота его яко от ангела, а Царь и Патриярх ко мощам доступилися, святым мощам поклонилися».
А в руке Лексеюшки был зажат свиток. Прочитав его, изумлённые родители узнали в убогом человеке, долгие годы прожившем в их доме, собственное чадо.
Взмолился отец: «Увы мне, сладчайший мой чадо, Алексей Божий, свет, человече! Какое ты терпел терпение! От раб своих ты укорение! До веку мне дал скорбей мучение! Горе мне оскорбленному! Плачу я, вижу смерть твою! Чего ты мне тогда не явился? Зачем ты пришел в град — не сказался? Построил я бы келью не такую, еще бы не в этаком месте: в своем в княжеском подворье, возле бы своей каменной палаты и возле бы коморы жены твоей! Поил бы, кормил бы я тебя бы своим кусом! Не дал бы рабам тебя на поруганье!»
А невеста, распознав в почившем своего жениха, пала на колени, сокрушаясь: «Свет ты мой, жених обрученный, святой ты мой князь возлюбленный, Алексею, Божий человече! Для чего ты жив был — не сказался? Потай бы я в келью прихождала, мы вместе бы с тобой Богу молились, промежду нас был бы Святой Дух!»
Один из разносказов о полюбившемся на Руси святом, кончается словами:
Объявил Алексей святую свою славу
Во всю святорусскую землю;
Он был Богу, свет, угоден,
Всему миру он доброхотен…
