Источник: Сайт Валаамского монастыря
«Монахам, живущим в такой огромной обители как Валаам, тоже ведь нужно духовно сосредотачиваться в уединении», считает Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл.
По словам епископа Троицкого Панкратия, «для преуспевших в молитве полезно быть в уединении, вдали от соблазнов, где меньше всякого рода попечений и больше возможностей посвятить себя Богу. Скит для того и создан, чтобы вся жизнь там была пронизана богообщением. Все же монашеский путь преимущественно подразумевает уход от мира. Или даже бегство – как говорил преподобный Арсений Великий, «бегай людей и спасешься». Но прежде нужно укрепиться, а для этого необходимо уединение, удаленность от зла, которым переполнен мир. И, самое главное, нужен подвиг, преодоление греха в самом себе. Для этого и существует аскеза, молитва, пост, бдение. Это не самоцель. Это путь к стяжанию благодати Божией».
Исторически так сложилось, что для братии Валаамского монастыря, Предтеченский скит был постоянным местом подвижнических трудов и уединенной молитвы. В подражание великому пустыннику и постнику святому Иоанну Предтече, этот скит был «овеян духом древнего сурового подвижничества» и отличался самым строгим уставом: пища братии готовилась исключительно из овощей, в понедельник, среду и пятницу — без масла. Рыбу и молочные продукты не употребляли круглый год. До 1893 г. был запрет и на чай. Чтобы не нарушать уединения пустынников паломники — мужчины — посещали скит только по благословению игумена обители, а женщины в скит совсем не допускались.
Преподобный Сергий Радонежский с преподобным Александром Свирским в отпуска не ходили. Как говорится, «от дела спасения души́ не отдыхают». Но, увы, «оскуде преподобный»…
Послушник К. четвертый год достойно несет послушание на Центральной усадьбе Валаамского монастыря. Он попросил не называть своего имени – да это и не существенно для нашего с ним интервью. Важно, что это реальный насельник Валаамской обители, который в качестве места для молитвенного уединения выбрал именно Предтеченский скит.
Решение о готовности насельника пожить на скиту принимает Игумен обители или благочинный после рекомендации духовника.
Многие иеромонахи советуют Предтеченский скит только подготовленным насельникам. «Если верно настроиться на такое уединенное жительство и умно его наполнить за две-три недели, то можно духовно укрепиться на целый год», говорит один из духовников монастыря.
Для отдыха на скиту насельнику предоставляется отдельный домик – келья, человек в ней живет абсолютно один, в некотором удалении от храмов и других келий. В домике есть немного свечей, аккумулятор для подачи света (одной зарядки хватает на неделю), минимальный запас продуктов и книги, которые накопились за многие годы.
– Брат К., каково было твое первое ощущение, когда ты только попал на скит?
– Сам скит несет в себе иной дух, чем на Центральной усадьбе монастыря. Это ощущается с первых же шагов. Я бы назвал это духом безмолвия – на скиту нет суеты и шума. Шум, который ты слышишь, происходит от тебя самого. Тихий шелест старого леса, не поверишь, — даже пение птиц, все звуки более сдержанные. Суета заканчивается с первым же вечерним правилом.
Я ощущал бо́льшую радость от присутствия на намоленном месте, от благодарности к Всевышнему, Который привел меня на этот святой скит. Славу Богу, Господь сподобил меня побывать на Предтече: ведь я только-только из мира, как тот блудный сын, и вот так быстро оказался на таком скиту.
– Какие чувства ты испытывал в первые же дни?
– Чувства пришли через некоторое время. Минуло, наверное, чуть меньше недели, когда я начал ощущать истинную радость от более вдумчивого чтения творений святых отцов и понуждения себя к более внимательной молитве. От которой как следствие являются плоды покаяния, несущие ту радость христианского и монашеского жительства, к чему мы должны стремиться, – то «сокрушенное и смиренное сердце», которое не уничижит Господь.
– Ты ехал отдыхать или получать новый опыт духовной жизни?
– За такой короткий период, конечно, о серьезном духовном опыте не может быть и речи. Но есть суть: на то, что в скиту можно приобрести за две-три недели, в монастыре уходит гораздо больше времени. Даже чтение святых отцов в скиту проходит по-другому, более внимательно, более вдумчиво, более осознанно. Потому что ты «собираешься сам в себе», абсолютно ни с кем не общаясь: только чтение книг и молитвенное правило в течение дня. Господь дал мне идеальную возможность хотя бы издалека увидеть о́тсвет того аскетизма, которым святили древние отцы Церкви.
Само собой, для меня важна не только внимательная молитва, но и внимательное чтение святых отцов, через которое приобретаются правильные понятия о духовной жизни. Перечитывая преподобного Иоанна Кассиана Римлянина – первые десять его собеседований, Авву Дорофея, труды святителя Игнатия(Брянчанинова) – я открыл для себя что-то абсолютно новое.
Пусть я осознал там самое малое, что Господь мне открыл по мере моих сил, но, вернувшись со скита, уже будто отталкивался от совсем другой ступени.
– Почему в качестве места для молитвенного уединения ты выбрал проживание именно на Предтече?
– Принимая решение, я ставил во главу угла то, что еду на скит именно для духовного опыта, и этого было более чем достаточно. Хотелось также проверить себя в ином монашеском жительстве – увидеть отличие скитской формы от общежительной.
– И в чем, по-твоему, это отличие?
– На Центральной усадьбе волей-неволей постоянно возникают различные соблазны. Наши помыслы раскиданы по всему монастырю. Сходи туда, поговори с этим, сделай то и другое… дело ты себе всегда найдешь. И зачастую именно монашество, которое заключается в исполнении заповедей и постоянном богообщении, просто уходит на второй план. А на скиту, даже выходя из кельи, ты все равно остаешься один – не видишь людей, ничем не развлекаешься, и нет возможности по собственной слабости удовлетвориться тем или иным соблазном. Хочешь ты или нет, но это становится серьезным фундаментом для действительно духовного преуспеяния.
– Ты не пользуешься современными благами цивилизации – мобильным телефоном, планшетом. Но на усадьбе можно услышать новости, допустим, о терактах или катастрофах. А на скит практически не проникает ни один сигнал из внешнего мира, который бы мог предупредить о какой-то жизненной опасности. Уезжая туда, на что ты уповал?
– Сама цель все определяет, а именно – вера в Бога. Ты уезжаешь с упованием на Господа, ожидаешь помощи именно от Него, и Он все управляет, так что заботы о внешнем отпадают сами собой.
– Расскажи поподробнее про пост на скиту.
– Там все устроено по-другому. На Предтече питание гораздо более простое, и все связанные с едой грехи отпадают сами собой, так как устав скита исключает молочные, рыбные и другое. Питаешься только тем, что тебе сегодня доступно в заданных рамках, в них и живется спокойнее.
На скиту заведено так: иеромонах с двумя насельниками обедают вместе в три часа дня, а брат привозит свои продукты и готовит себе отдельно, но тоже по постному уставу скита. В твоей власти – жить ли две недели «аки ангел» без пищи и питья или все-таки потихоньку что-нибудь себе сготовить.
Мне на скит выдали продукты и первые три дня готовил, что повкусней: суп, баклажаны, кабачки, вечером – чай с хлебушком. Думал, что у меня в такой пище есть реальная потребность. На третий день начал понимать, что мне такой заботы о своем питании вообще не надо. Сварил картошки на сегодня и на завтра – и этого вполне достаточно, пост не в тягость, потому что все к тому располагает. На скиту все известно наперед: надо ходить в храм, исполнять келейное правило – ты не отягощен излишними хлопотами о завтрашнем дне.
– А почему же не многие переезжают на скиты?
– Надо быть готовым к этому серьезному шагу, ведь после духовных радостей, как правило, приходят и испытания, настоящие брани.
– Не понял…
– До Предтеченского скита у меня никогда не было настолько уединенной жизни, и я даже не представлял себе, что может быть, когда человек остается наедине с самим собой. Идет постоянная внутренняя брань восставших на тебя страстей в виде греховных помыслов и ощущений. Причем непрестанно. Ты с этим ложишься спать и с этим просыпаешься, и ничего не можешь поделать, не знаешь, куда деться. Я был как бы у ног своего врага и ничего не мог с собой сделать. Ощутил острую потребность в откровении помыслов, в исповеди именно своему духовнику, в общении с единомысленным братом, в правильном совете, в направлении на верный путь – то есть я сбился с пути, вернее, толком на нем никогда и не стоял. Прежде всего, мне нужно было общение с тем, кто меня понимает, кто может выслушать и что-то подсказать.
– Готов ли ты сейчас окончательно переехать на уединенный скит?
– Конечно, нет, какой из меня скитянин!? Если этого опасались и отцы великие, возьмем того же святителя Игнатия (Брянчанинова), который всю жизнь стремился к уединению, но постоянно писал в письмах, что имеет перед этим страх. Он понимал, что это преуспеяние для более совершенных в духовной жизни. Или как писал преподобный Серафим Саровский: «в монастыре иноки борются с противными силами, как с голубями, а в пустыне – точно как со львами и леопардами».
А как я, еще и «первого класса» не окончив, могу перейти во второй? Это не значит, что мы не должны стремиться к более уединенному жительству, которое способствует монашескому совершенству. Я считаю, что в любом случае стремление к скитской жизни, без разгорячения, должно быть по воле Божией, и по благословению игумена монастыря. А если Господь тебя определит на скит, то Он обязательно и сил тебе даст для прохождения этого жития.
Авторы: трудами братии Валаамского монастыря + Ольга Алексеева, Татьяна Ткачева.