С кротостью и смирением ждёт ранний апрель первых свежих всходов, и это заметно на любом среднерусском пейзаже, где запечатлена сия пора. Пока ещё молчит в безветрии серый лес, грачи уж вовсю освоились, верба распушилась навстречу солнцу, раскрылись равнины от снега, обнажив, наконец, во всей широте долгожданную чёрную землю-матушку. С надеждой смотрит на неё в апреле великорусский пахарь. Глядит на неё родимую и Бога молит о добром посеве и щедром урожае.
Как писал певец русской деревни Василий Белов, вот она –
«земля, что кормит и поит, одевает и нежит. Голубит в свое время цветами, обвевает прохладой, осушая с тебя пот усталости. Она же возьмёт тебя в себя и обымет, и упокоит навеки, когда придет крайний твой срок»…
Никита Водопол
Тем временем на дворе уж светит солнцем шестнадцатый день пролетнего месяца апреля (он же третий по старому стилю), когда вспоминает церковь преподобного Никиту Исповедника, игумена Мидикийского.
В русском простонародье сей благочестивый муж, живший на рубеже VIII-IX веков в Малой Азии, слыл Никитой Водополом, и в этот день брат рыбак-поселянин непременно выходит на реку. А всё потому, что научен был каждый наш рыбарь-мрежник опытом седых предков:
«Не пройдет на Никиту Исповедника лёд — весь весенний лов на нет сойдёт!».
В иной год после многоснежной зимы в сию пору высоко поднималась вода из рек, и выходила она гулять по округе на широкое водополье. А высоту паводка мудрый крестьянин с точностью предугадывал по расположению кротовых нор на речных берегах или по высоте гнезда кулика на деревьях, что растут в низинах. Грызун никогда не роет землю там, куда придёт вода, а птица не приютит своих птенцов ниже границы будущего разлива.
На Никиту Водопола одни рыбаки задабривали «дедушку Водяного», выливая постное масло в реку, а другие – верные чада Христовы – вместо этого молились святому исповеднику о покровительстве в своём нелёгком промысле. Тем паче, что ещё при жизни явил преподобный Никита много чудес в ответ на просьбы христиан – помогал братьям на морских стихиях, спасая их от смерти в кораблекрушениях одной своей молитвой.
Ольховы смотрины
Вслед за Водополом приходил на Русь другой преподобный – Иосиф Песнописец, чья память совершается 17 апреля (четвёртое по старому стилю).
В сей день выходил народ-пахарь к лесу на «ольховы смотрины», и глядел: если много «серёжек» у ольхи — уродится крепкий овёс, а коли ольха распустит лист раньше берёзы, то быть лету дождливому и ненастному. Заодно высматривали крестьяне на Иосифа Песнописца подходящую ольху для колодезного сруба. В отличие от более прочного и долговечного дуба, это дерево не давало воде привкуса. Хозяйки собирали в этот день ольховую кору, которая помогала при воспаленьях и заживляла кровоточивые раны.
Федул Ветреник
18 апреля (пятый день месяца по юлианскому календарю) воздыхал честной народ христианский святому мученику Феодулу, которого в начале IV века гонители Христа утопили за праведную веру в море, привязав к ногам каменья. Как и всякого святого, встречали на Руси сего мученика, как живого да с распростёртыми объятиями, и по-простому приговаривали: «Вот пришел Федул, и тёплый ветер подул!», а значит настала пора устраивать сквозняки в избе.
До этого дня домовитые хозяюшки ни в коем случаи не открывали окна, ибо по старому обиходу только «на Федула растворяют оконницу»: «Раньше Федула окна настежь — весеннему теплу дорогу застишь!», «Кто раньше Федула оконницу растворил — тот ненастью угодил», «До Федула дует сиверок (холодный северный ветер), с Федула теплынью тянет!»
Как водится на Руси, на Федула Ветреника с тёплыми южными сквозняками приносит на наши огороды циркунов-сверчков. «Пришёл Федул, тёплый ветер подул, окна отворил — избу без дров натопил; сверчок — цок-цок, с огорода под шесток!», «С Федулова дня и стряпать бабе веселее: сверчок под шестком ей песню поёт!»
Глубже пахать — больше хлеба жевать
За Федулом Ветреником поспевал день памяти святителя Евтихия епископа Константинопольского и мученика Иеремии, или, как его звали поселяне – святого Ерёмы. В эту пору дотошные хлеборобы с усердием рассуждали о скором посеве яровых культур (тех, что сеют весной, а убирают в конце лета): «На Евтихия день тихий — к урожаю ранних яровых, а когда ж Ерёма ветром бьёт — колос собьёт», «Ерёма-пролетний ярится, ветром грозится, — хоть не сей рано яровины, семян не соберёшь!»
Если 20 апреля, в день мученицы Акулины, Бог пошлёт дождь, то жди плохой урожай яровых: «На Акулину дождь — хороша будет калина, коли плоха яровина!» К вечеру наблюдали за небом: раз много звёзд, значит быть лету богатому на грибы да ягоды. А крепкий солнечный утренник (мороз) на Акулину предвещал славный урожай хлебов и гречихи.
На следующий день, когда свершается память святого Иродиона, апостола из семидесяти, по старинному сказу «солнце красное встречается с ясным месяцем». Но знамо дело, встреча встрече рознь – бывает и к добру, и к худу. Коли светел Родионов день — быть доброй встрече с щедрым летом, а если туман и сырость — не миновать скупого лета. А ещё приговаривали: «Гордый ясный месяц, и красному солнышку не уступит: задорен рогатый пастух — все звездное стадо перессорит!» В этот день в северных губерниях ещё активно тает, ломается и собирается грудами лёд на реках, поэтому в народе слыл святой апостол Иродион «Ледоломом».
В иных местах на Руси с Родионова дня зачинали пахоту: «Родион воды принес, ставь соху перепахать овёс». Там, где почвы тяжёлые под некоторые яровые культуры крестьяне пашню «двоили», то есть пахали и боронили поле двукратно – для «умягчения земли». В первый раз делали это в начале апреля – после Родионова дня, «по открытии весны и смотря по времени, когда поля обсохнут». Оставляли пашню под паром не боле двух недель. Потом сию землю пахали вторично и сеяли, приговаривая: «Глубже пахать — больше хлеба жевать», «Не потрудиться — так и хлебу не уродиться», «В пашне огрехи — в кармане прорехи», «Пахать да боронить — часочка не говорить», «Хоть грязь топчи — а овес мечи».
Рачительный хлебопашец выволокивает соху и запрягает кобылу по самому раннему утру. Василий Белов так описывает этот процесс:
«Заскрипели гужи, пропахшие дегтем, сошники запохрустывали мелкими камушками. В небе, над полем, заливаются жаворонки. Пахари посвистывают, подают лошадям команды: «Прямо! Прямо!» Или на завороте: «А что, забыла за зиму, где право, где лево?» И лошадь, конфузливо махая хвостом, поворачивает туда, куда надо».
Так и жил русский пахарь – верно шёл по своей борозде, орошал землю потом да с надеждой поглядывал на небо…
