Для наших предков светлый праздник Успения Пресвятой Богородицы приходился на перелом августа – 15 числа по старому стилю. Это был последний из предосенних земледельческих праздников, который на русской посельщине именовался на самый разный лад: «Успеньев день», «Большая Пречистая», «Дожинки», «Спожинки».
Во время предшествующего двухнедельного Успенского поста до сего дня нашему крестьянину по седой традиции полагалось «успеть в поле на последки», чтобы дожать последний сноп в озимом наделе. А на следующий день, в праздник Перенесения из Едессы в Константинополь Нерукотворного Образа Господа нашего Иисуса Христа, на Руси встречали Третий Спас, который ещё называли «Ореховым» или «Хлебным». Что это была за пора для нашей деревни, мы поведаем в очередном рассказе рубрики «Народный календарь».
Почему «Спожинки»? Одни знатоки простонародной старины говорят, что сие слово происходит от глаголов «спожинать» и «вспожинать» – то есть кончать жатву, дожинать хлеб. В Средней Руси на Успенье у односельчан при встрече часто случался такой нехитрый разговор: «А у нас уже спожали!» – «И у нас спожинают!» Другие учёные умы считают, что слово «спожинки» образовано от слова «Госпожинка», как на Руси величали Пресвятую Владычицу Богородицу, чьё Успение приходится на сей день.
Успенский каравай
В любом случае одно другому не противоречит и одно с другим в жизни русского хлебороба-пахаря переплетено и взаимосвязано. Завершалась жатва, наступала сытая пора праздничных разговин, когда не грех пировать с добрыми соседями. По деревням устраивали «мирскую складчину на братчину», варили «братское пиво» и пекли праздничные пироги из свежей муки.
Но прежде всегда на «Большую Пречистую» крестьяне шли к обедне, принося в храм для освященья свежеиспечённый каравай «нового» хлеба. По окончании Литургии поднимались образа, и крёстный ход всем миром направлялся к полю, где на самой широкой меже служили благодарственный молебен Пресвятой Богородице – Госпоже полевых злаков. Честной народ молился, да присматривал: ежели во время этого молебна нет ни дождичка, ни ветерка, то значит и вся осень будет тихая да краснопогодная (ясная).
А «свячённым куском» успенского каравая, принесённого из храма, разговлялись только дома в кругу семьи. Оставшийся после праздничной трапезы хлеб бережно заворачивали в чистую холстину и клали его под святые образа. В течение года маленькими кусочками, которые с Божьего благословенья почитались целебными, кормили болящих. Уронить на пол малую кроху от успенского каравая считалось грехом.
Пир да угощенья
В урожайные годы с богатыми новинами крестьяне на Успенье кололи барана, купленного вскладчину на ближайшей ярмарке. В старинные времена во многих губерниях окончание жатвы праздновалось на барском дворе, где собирались всей деревней. Но прежде жницы обходили все дожатые поля, где собирали оставшиеся несрезанные колоски. Из них плели венок вместе со свежими полевыми цветами и надевали его на голову молодой красавице. Затем молодёжь неторопливо шла с песнями к господской усадьбе, а по пути к ним присоединялись встречные крестьяне.
Народное шествие обязательно возглавлял мальчик, держа перед собой в руках последний сжатый сноп. Затем шагала девица с венком, а рядом шли жницы в праздничных сарафанах. На крыльце господского дома процессию торжественно встречал барин со всем своим честным семейством. Он принимал от жниц венок и сноп, которые ставились в покоях под божницею, а после этого устраивал пир с щедрыми угощеньями для всех пришедших крестьян.
На этом праздничное столование не заканчивалось, и народ шёл разговляться по своим домам, принимая гостей и устраивая добрососедские братчины. В северных губерниях на успенский стол подавали «дежен» или «дежу», «дежню» – холодное блюдо из овсяного или ржаного толокна, замешанного на сметане, молоке, сыте или квасе. Русский этнограф Аполон Коринфский в XIX веке так описывал праздничную крестьянскую трапезу:
«Бабы едят его, похваливают и ведут беседу о прошедшем жнитве. Девушки поют в Успеньев вечер, за толокном-деженем, приличные случаю песни. А старые старики прикидывают-подсчитывают («по суслонам») собранный урожай. Детвора до поздней ночи шумит в этот день у заваленок, проводя время за веселыми играми, перемежающимися звонкими-дробными припевами. Заливаются-звенят, по всей деревне разносятся молодые голоса:
Дожили, дожили,
О спожинки встретили,
Коровая почали,
Толокна процведали,
Гостей угостили,
Богу помолили!
Хлебушко, расти!
Времячко, лети, лети —
До новой весны,
До нового лета,
До нового хлеба!..»
Третий Спас
К следующему дню после Успенья, на праздник Спаса Нерукотворного или «Спаса на Полотне», в среднерусских лесах поспевали орехи, которые пора было собирать. Первой на промысел в чащу шла пожилая крестьянка, которая потом приносила лесные дары на двор. Только после этого на сбор уходили остальные члены семьи, но орехов они должны были набрать уже не меньше того, что приносила хозяйка. Весь лесной урожай освящался в церкви на праздничном богослужении.
По вечерам старики кололи орехи и прежде, чем угощать детей, загадывали им загадки:
«Нагни меня, ломи меня. Сломишь — гладко, расколешь — сладко»
«Ни окон, ни дверей, посередине — архирей»
«Маленький мужичок — костяная шубка»
«Хлебным» этот день величали, потому что «Третий Спас хлеба припас». Крестьяне продолжали разговляться, пекли караваи из свежей муки, сдабривали их фундуком, медком да маком и угощали ими соседей. Наступали долгожданные сытые времена:
«Хорошо, если — Спас на полотне, а хлебушко — на гумне!»
Досевки
Если на Спожинки заканчивается жатва, то через три дня – 31 августа (по новому стилю), день памяти мучеников Флора и Лавра – отмечались «Досевки». Сии трое суток после Успенья опыт предков отводил на завершение озимого сева, и в Досевки добрый крестьянин с молитвой бросал в землю-матушку последнюю горсть жита.
«До Фролова дня сеют ретивые, после Фролова — ленивые»
«Кто сеет рожь на Фролов день, у того родятся одни Фролки»
Засидки да беседы
После Успенья для крестьян начинались осенние «посиделки», «засидки» или «беседы». В старину лучшим временем для венчания молодожёнов считалась не только Красная горка – неделя от первого воскресенья после светлой Пасхи, но и праздник Покрова Пресвятой Богородицы, который для наших предков приходился на 1 октября по старому стилю. Поэтому в семьях, где дозрели женихи и красны девицы были на выданье, приходилось срочно решать свадебный вопрос.
Сватов в деревне было принято засылать не раньше, чем через две недели после Спожинок. А так как каждый мудрый родитель знал наперёд, что «первый сват — другим дорогу кажет», то начиная с Успеньева дня в этот срок молодые должны были успеть окончательно «присмотреть» себе пару.
«С Успенщины не успеешь присмотреть — зиму тебе в девках просидеть!»
«На белом Божьем свете всему — свой час».
Осенины
Как говаривали наши предки, к Успеньеву дню «поспевает все слетье», а значит дальше идут «осенины» – предвестники зимы. С 29 августа до 11 сентября (по новому стилю) – пора «молодого бабьего лета», а настоящее зачиналось через три дня – 14 сентября.
«С Успенья солнце засыпается!»
«Озимь сей за три дня до Успенья да три дня после Успенья!»
«До Успенья пахать — лишнюю копну нажать!»
В центральных губерниях перед Спожинками старики ходили присматриваться на водную гладь. Если озёра, реки да болота не волнуются от ветра, и лодки стоят неподвижно, — то значит осень будет безмятежная, а зима – безметельная. Но об этом мы поведаем в следующих публикациях рубрики «Народный календарь»…
