Алла Кузьмина – православная девушка из Дальнегорска, обучающаяся иконописи в Курской православной духовной семинарии на 5 курсе. Мы поговорили с Аллой о том, как проходит обучение иконописи, как соотносятся строгие иконописные каноны и творческая свобода художника, и кому стоит идти учиться этому нелегкому мастерству.
К Богу через красоту и труд
Крестили меня в 3 года. Периодически я захаживала в храм, а в возрасте 16-17 лет мне вдруг захотелось ходить чаще, участвовать именно в церковной жизни. В Дальнегорске я окончила художественную школу: здесь меня научили видеть объём, чувствовать различные тона, соотношение между ними. После окончания школы я поехала в Курск, чтобы стать иконописцем. Курскую иконописную школу я выбрала потому, что здесь обучают каноническому письму. Родители у меня живут в Дальнегорске. Они невоцерковлённые, в храм редко захаживают, но к моему выбору относятся с терпением и пониманием.
Алла Кузьмина
Первый год обучения дался нелегко, так как пришлось переучиваться с обычной художественной техники на темперную живопись.
Обычный наш день проходит следующим образом: подъем в семинарии в 7 утра, но те, кому нужно дополнительное свободное время перед началом дня, встают пораньше, в 5 или 6 утра. В 7:20 – молитва в семинарском храме при иконописной школе имени Преподобного Сергия Радонежского. В 8 — завтрак, 8:30-13:30 – занятия, потом час на обед, и с 14:30 до ужина в 17:30 продолжаются занятия. После ужина начинается свободное время, например, ты можешь выйти в город из стен иконописной школы, сходить в магазин и так далее. Но до 21:00 ты должен вернуться, так как в это время закрываются ворота. В 22:00 – вечернее правило, в 23:00 – отбой.
Наше расписание во многом зависит от преподавателей. Например, преподаватель по Ветхому Завету приходит всегда в одно и то же время – в четверг после Божественной Литургии. А преподаватель по истории иконописания Игорь Александрович Припачкин – очень занятой человек, директор Курской государственной картинной галереи имени А.А. Дейнеки, поэтому он приходит тогда, когда у него есть возможность, и мы под него уже подстраиваемся. В целом учебный график выстроен в соответствии с нуждами студентов. Например, преподаватель по иконописанию на первом курсе смотрит работы студентов каждый день, на втором – два раза в неделю, и дальше всё реже и реже, потому что уже нет такой острой необходимости.
Также все студенты несут различные послушания: готовят на кухне, убирают храм, дежурят на вахте, и тому подобное. Например, если у тебя сегодня послушание в трапезной, то ты выполняешь все обязанности кухонного работника в течение целого дня, и соответственно, пропускаешь занятия. А пропущенное нагоняешь самостоятельно.
Поэтому можно сказать, что иконописное отделение — это во многом самообразование.
Иконописная работа Аллы Кузьминой
Помимо полугодовых и годовых просмотров твоих работ есть еще промежуточный контроль: через каждый месяц или полтора тебе нужно предоставить 6-7 икон. Это очень много, так как на каждой иконе – множество деталей, которые необходимо аккуратно выписать. Одну работу можно рисовать и неделю, и больше. Одним словом, расслабиться особо некогда.
Если ты учишься без троек, то в субботу отдыхаешь, если есть тройки – учишься вплоть до вечерней службы в семинарском храме, если есть оценки «четыре с минусом» – учишься до часу дня. Но на вечерней должны быть все, вне зависимости от успеваемости. А воскресенье – это выходной, если у тебя нет послушания. Этот единственный выходной учащиеся проводят по-разному. На первых курсах все в основном в воскресенье готовятся к устным предметам, так как времени катастрофически не хватает. А сейчас я обычно что-то рисую или читаю. Вообще, конечно, когда ты целый день сидишь, рисуешь, ты и физически устаешь, и морально, так что после дня учебы трудно даже что-то просто прочитать, мысли не собираются. Голова уже устала, и хочется погулять.
Когда я училась на 1 курсе, у нас в группе было 16 человек, из них всего двое юношей. Сейчас у нас осталось 3 человека, еще 2 девушки вышли замуж и перешли на заочное отделение.
И такая ситуация на всех курсах: поступает 13-15 человек, а заканчивает 3-4. Это связано прежде всего с тем, что учиться у нас очень трудно. Некоторые устают от послушаний, некоторые понимают, что это не их, некоторые хотят просто рисовать, быть художниками.
Во время обучения мы пишем иконы на заказ. В Курской области есть великая святыня – Курская Коренная Рождество-Богородичная пустынь. Поэтому неудивительно, что нам часто заказывают писать Курскую Коренную икону Божией Матери «Зна́мение». Иногда также заказывают так называемую среднюю Курскую Коренную икону Божией Матери, где Божия Матерь изображается без пророков вокруг. Еще часто пишем иконы Спасителя, святителя Николая Чудотворца, икону Божией Матери «Семистрельная».
Конечно, иконописец – это не самая доходная профессия, но меня это не смущает. Как сказано: «Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все приложится вам» (Мф. 6, 33).
Белое вино, вода и олифа
Икона – это особое, символическое изображение, отображающее духовную реальность. Картина изображает видимое, а икона – невидимое. Как бы хорошо не была написана живописная икона (икона, написанная в реалистичной манере), она никогда не передаст всей глубины православного богословия, всей полноты догматического учения Православия.
Далеко не каждый профессиональный художник может стать иконописцем, так как главное в иконописи – это духовная составляющая.
Иконопись – это огромный каждодневный труд, требующий титанического терпения: в иконе нет мелочей, она очень детально выписывается. Здесь важен каждый нюанс, важно умение передать образ. Контуры образа зачастую передаются линиями в сотые доли миллиметра.
С точки зрения технической составляющей, иконописец должен уметь золотить, левкасить, знать состав пигментов и как они накладываются, и так далее. Всё это приобретается с опытом.
Написание иконы происходит следующим образом: уже готовая залевкашенная доска шлифуется. Дальше ты читаешь житие того святого, икону которого собираешься написать, изучаешь, какие изводы его икон существуют (изводы – это различные вариации изображения данного святого). Потом нужно выбрать нужный тебе извод, подготавливаешь рисунок и переносишь его контуры на доску. Затем — раскрыть образ в цвете. Технология иконописи, изготовления красок для икон не изменилась с 12 века; мы используем только природные материалы, поэтому краски сохраняются надолго. Мы рисуем яичной темперой: это технология иконописи, широко использовавшаяся в 14-16 веках. Яйцо смешивается с белым вином, или с водой, или с другими ингредиентами, на усмотрение иконописца. По завершении всех работ икона покрывается защитным слоем — натуральной олифой.
К концу обучения человек как правило уже понимает, какая из иконописных школ ему ближе, в каком стиле он будет писать.
Когда-нибудь я мечтаю написать Троицу преподобного Андрея Рублёва.
Еще мне очень нравится иконописный стиль Феофана Грека: у него очень красивые, выразительные цвета. Особенно люблю его икону Преображения Господня, которая сейчас находится в Третьяковской галерее. А по ручному письму для меня на первом месте стоит, наверное, русская икона, московский стиль. Там такое мягкое, красивое письмо, такое умилительное.
Свобода творчества и свобода святости
— Как Вы считаете, как в работе иконописца соотносятся следование канону и творческая свобода?
—Возьмем для примера икону Божией Матери «Одигитрия»: существует много различных списков с этой иконы, но при этом иконописец не выходит за рамки канонов. Икона – это всегда оригинальное, авторское произведение. Духовное состояние иконописца, его художественное мастерство, его авторское видение, сама эпоха написания иконы накладывают неизгладимый отпечаток на получающийся образ. Поэтому можно сказать, что другой человек в принципе не может написать икону точь-в-точь так, как написал ты.
Иконописная работа Аллы Кузьминой
И что удивительно: форма выражения мысли у разных иконописцев различаются, а сама мысль, выраженная в образе, при этом – не меняется! Это похоже на то, как люди достигают святости: есть святые мученики, исповедники, преподобные, блаженные и так далее. Все пути разные, а конечная точка – одна. Так и иконописцы: все видят по-своему, и в тоже время пишут в каноне.
На иконописца стоит идти тому, кто задумывается о чем-то высоком, кто не видит свою жизнь без Бога. Иконописец должен именно жить с Богом, иметь с Ним живую связь: простым формальным хождением в храм тут не обойдёшься.
В храм – по традиции?
— По всей России наблюдается одна и та же картина: хотя большинство населения называют себя православными (по данным «Левада-центра» за 2016 – 85 % , на самом деле в храм ходит совсем мало людей. Даже в рождественскую ночь в храм приходит 1,4-2% населения (по данным МВД). И это при том, что сейчас нет гонений, и Церковь имеет возможность вести активную миссионерскую и просветительскую деятельность, в школах преподаются Основы православной культуры. Как Вы считаете, с чем связано то, что в храм ходит так мало людей?
— Православный человек — это тот, кто чувствует внутреннее движение к Богу. Ему хочется сходить в храм, помолиться, он воспринимает храм как дом Божий. Молитва в храме несравнимо выше домашней молитвы, ведь в храме постоянно пребывает благодать Божия. Иными словами, православный человек – это тот, кто ценит благодать и старается на всё смотреть духовными глазами, видит в повседневности её символический, духовный смысл.
На мой взгляд, люди сегодня идут в храм потому, что испытывают в этом потребность. В западной части России сохранились некоторые православные традиции, люди ходят в храм во многом потому, что ходили их мамы, папы, дедушки, бабушки. В Приморском крае такой традиции нет, и люди относятся к Православию достаточно скептично. Поэтому те приморцы, кто всё-таки ходит в храм, приносят этим особый плод Богу. Труд, который они совершают, не проходит даром.
Я согласна с тем, что мало кто ведет церковную жизнь. В основном люди приходят в храм, когда у них случается какое-то несчастье, а потом, когда скорбь проходит, они снова отдаляются от Бога. Но и это уже неплохо: далеко не каждый человек может прийти к Богу сразу, может полностью изменить свою жизнь. Даже когда человек идет мимо храма, и ему хочется зайти, это уже ценно: возможно, в будущем он уже не просто зайдет, а найдет там Бога.
