— Скоро к нам привезут нашу сестренку, — улыбаясь, говорит мне Ксюша. Ксюша с сестрами Сашей и Наташей живут в приюте «Покров» в деревне Яковлево, в сорока минутах езды по Калужскому шоссе от Москвы. Родителей лишили родительских прав. Об этом Ксюша сообщает тоже улыбаясь. Нормальное дело — лишили прав. Здесь к этому привыкли.
Знакомство
На полдник — лаваш с вареньем: Великий пост. Рядом с Ксюшей сидят Никита и красавица Настя — дети духовника приюта, отца Виталия. Глаза у Насти лучезарные, нигде в Москве не встречала таких глаз. Отец Виталий говорит о Москве, что там ад. Согласна с ним, особенно если смотреть на Москву отсюда.
Здесь — тихий Ангел пролетел. «Бог – это тихий ветер», — говорит отец Виталий. «Образно», — отмечаю про себя. Вслух замечаю, что верно. Бог живет в тишине и покое.
Здесь никто никуда не спешит. Полчаса сидим за столом, ждем, когда покончит со своим лавашом кроха Соня. Соня — дочка шофера приюта. Шофера сегодня нет — в субботу машина не нужна. В обычные дни его газель возит детей в православную гимназию, что в пятнадцати минутах езды отсюда.
— Что вы там изучаете? — спрашиваю Юлю. — Закон Божий?
— И церковнославянский.
— А общеобразовательные предметы есть?
— Конечно.
— Что сейчас проходите по истории? В шестом классе – это средневековье Руси. Куликовскую битву?
Юля долго вспоминает.
— Нет, пока только Батыя. Кажется, — неуверенно говорит она.
После полдника Тамара Алексеевна, милейшая женщина, которая проводит здесь все выходные, приезжая из какой-то элитной музыкальной школы Москвы, чтобы учить детей музыке, собирает всех в гостиной. Скоро пасха, учим пасхальные песни. На два голоса.
— А у меня какой голос? — не может определиться Ксюша. — Пока никакой, — улыбается Тамара Алексеевна.
Ксюша не в обиде.
«Отчего они все тут улыбаются?», — размышляю я. Это же приют. Для оставленных детей. Тут должно быть скорбно. Или грустно, как минимум.
На пианино играют вальс Доги. Потом – Сен-Санса. Потом вдруг звучит то, что я никогда раньше не слышала:
Был у Христа-младенца сад,
И много роз взрастил он в нем;
Он трижды в день их поливал,
Чтоб сплесть венок себе потом.
Когда же розы расцвели,
Детей еврейскиих созвал он;
Они сорвали по цветку,
И сад весь был опустошен.
«Как ты сплетешь теперь венок?
В твоем саду нет больше роз!»
«Вы позабыли, что шипы
Остались мне»,- сказал Христос.
И из шипов они сплели
Венок колючий для него,
И капли крови вместо роз
Чело украсили его.
Позже моя подруга-музыкант найдет мне имя автора стихов – Алексей Плещеев, поэт девятнадцатого века, причем это его перевод неизвестного английского поэта. А музыку написал иеромонах Роман, автор многих талантливых песен, которыми заслушивается православный мир. Был в древности великий псалмопевец Роман, который наверняка помогает иеромонаху Роману писать свои стихи – удивительной чистоты тона.
Уроки музыки заканчиваются, приносят новый аквариум. Все бегут наверх спасать рыб от черепах. Рыбы и черепахи живут в одном огромном аквариуме, и черепахи начали шалить, поедая рыб. Для них и принесли второй аквариум. Рыб осторожно отсаживают от черепах, а вокруг ходит, плотоядно облизываясь, кот Пушок.
«Он у нас еще маленький, ему и трех месяцев нет», – говорит о коте Юля. Она взяла надо мной шефство. Везде меня водит, все показывает, со всеми знакомит. А я, как ни стараюсь, никак не могу выучить восемнадцать девичьих имен. Приют-то девичий. Мальчиков, Вадика и Никиту, выучила сразу. Их всего двое. Один – сын отца Виталия, пришел сюда в гости, Никита. Вадик тут живет, потому что здесь его сестра Таня. И скоро приедет трехлетняя третья сестренка.
— «Ждем ее, не дождемся», — говорит Вадик.
— «Она же маленькая совсем, тебе придется нянчиться»…
— «Ничего, мне сестры помогут».
В комнатах у сестер — двухъярусные кровати, тумбы, большой экран, на котором смотрят мультики, и огромное красное пасхальное яйцо размером с динозавриное. «Это к пасхальному спектаклю, дядя Толя сделал», — поясняет Юля. У Юли на тумбочке – редкая икона Николы Мокрого, которую я давно мечтала найти. Надо же, где мне это удалось — ни в монастырских лавках, ни в редких собраниях, а здесь, на тумбочке у девочки с южных окраин России.
У Юли мама здесь же, в приюте, работает на кухне. А папа « с моими котами и морскими свинками остался дома». Зато здесь у Насти, кроме котов, две козы, собака Компот, несколько куриц, две морские и одна сухопутная черепаха, и целая флотилия рыбок. И еще – семнадцать сестер.
Вокруг – лес, пруды. Половина девочек ушла кататься на лыжах – это в середине марта, когда обыкновенно уже никакого снега нет. «Лыжи нам на Рождество подарили», — объясняет Юля. Наверное, ради освоения этого подарка весна задержалась.
Основной жертвователь приюта разорился. У его банка отобрали лицензию. Приют накопил долги за отопление, а потом поместил объявление в газету «Возглас» с просьбой о помощи. Я нашла эту газету в храме Николы в Толмачах. Рядом с просьбой помочь была фотография – все дети вокруг священника с такими же, как у Насти, лучезарными глазами.
Дети на фото улыбались. И эти их улыбки застряли в моей голове, пока я сюда не приехала. Нового жертвователя пока не нашли. Но дети – все, кто меня встречал – улыбались именно так, как на фото – словно в гости к ним приехал безусловно хороший и добрый человек. Улыбки из советского позавчера.
— Ну как они потом в мiр пойдут жить, с такими улыбками, после Вашего приюта? — спросила я отца Виталия. — Ну вот, как-то пойдут, с Божьей помощью. Иным, может, и не надо никуда уходить… А тем, кому надо уйти, Бог поможет.
…Вечером в метро я огляделась на серые лица пассажиров и подумала, что Богу в этом случае надо будет сильно постараться. И что есть такие двери, войдя в которые, лучше не возвращаться назад.
Патриаршее подворье
Через несколько дней на пресс-конференции славянского форума искусств «Золотой витязь» выступает председатель музыкального форума Георгий Георгиевич Поляченко. Он так пламенно говорит о необходимости возрождать культуру православных хоров, что я поневоле вспоминаю о той песне, которую пели девочки в приюте.
Звоню Поляченко помочь им с выступлением — было бы здорово им встретиться с такими же, как они, хорами из православных школ, почувствовать, что они не одни, выступить… Георгий Георгиевич с энтузиазмом соглашается, услышав, что речь идет о приюте. «Они нигде еще, кроме своего Храма, не пели», — предупреждаю я. — «Ничего, мы примем их как гостей, вне конкурса».
Через несколько дней нам надо быть на патриаршем подворье в Свиблово, на смотре-конкурсе «Наша слава – Русская Держава», с готовой программой.
Но вдруг мне звонит из приюта заместитель директора Мария Васильевна, начинает уговаривать отказаться от затеи, говорит, что девочки еще ни к чему не готовы… Приходится действовать по-мирски- звонить «наверх», духовнику приюта отцу Виталию, брать благословление. Отец Виталий не только благословляет, свою ткань для подрясников отдает, чтобы у детей были красивые новые юбки…
Благословление в православном мире, как приказ генерала в армии, не оспаривается. Моя шефиня Мария помогает с деньгами на блузы, которые я ищу по школьным магазинам – нужно найти девять одинаковых строгих белых блуз разного размера!
Наконец, час икс настал. Патриаршее подворье в усадьбе Свиблово встречает нас ярким солнечным светом. По аллеям усадебного парка чинно прогуливаются такие же, как мы, хоры – все в длинных строгих юбках и белоснежных блузах. Наши юбки, отобранные у подрясников, выглядят лучше всех. Как можно за ночь пошить девять юбок разного размера, я понять не в состоянии.
Нас приглашают в небольшой актовый зал. Зал гудит от стройного хорового натиска. «Легенда» Плещеева, положенная на музыку иеромонаха Романа, вызывают град рукоплесканий. Подбодренные победой, мы начинаем вторую песню — «Венок Ангела» Виктора Афанасьева. Соло Ангела поет сын бухгалтера приюта — дитя, не попадающее в ноты, но с завидно громким голосом. Нам, тем не менее, снова хлопают.
Третье песнопение — Всехвальное пение Пресвятой Богородице из сборника песнопений Киево-печерской Лавры — дети поют чисто, сказывается двухлетний опыт исполнения этой песни в Храме.
Аня и Таня
От пережитого волнения половина детей в дороге домой засыпает…
По приезду засыпает и вторая половина – сморенные усталостью и счастьем сопричастия к творчеству. Я падаю на подушку в комнате Анны Александровны — второй классной дамы девочек, милого человека, одного из самых светлых образов, которые мне встречались в жизни.
Анна Александровна – дочка священника, и тоже узнала о приюте из газеты «Возглас», и приехала сюда после окончания педагогического университета. Она уступает нам с сыном свою комнату: «Я все равно сплю в комнате младших девочек». А мне жаль, что ее не будет рядом – она из тех людей, рядом с которыми все наполняется светом… Комната у нее – как келья в монастыре, где я недавно гостила – иконы на стенах, несколько книжек в шкафу, стол, стул, крохотная кроватка, и такая благодать, как только в отдаленных монастырях бывает, далеко от Москвы и дорог, в сердце России…
Вечером ко мне приходят Таня – хохотунья лет семи- и ее подружка Саша, договариваться, чтобы я их уложила спать. Таня рассказывает про своего брата Вадика, которого отправили в санаторий подлечиться. «А что, он заболел?» — спрашиваю я, вспоминая пятилетнего улыбчивого мальчишку. — «Ничего не заболел. Здоровый он, слава Богу!» У Тани – материнское отношение к брату. Мама родила ее лет в пятнадцать и бросила. Таня привыкла заботиться о Вадике – когда находила где-то еду, сначала всегда бежала кормить Вадика.
Катя, Света и Вика
Утро начинается с молитвы. Девочки, заплетенные руками Анны Александровны, еще сонные, улыбающиеся, томные, раскрывают свои большие молитвословы, где огромными буквами написаны утренние молитвы и ручкой – имена тех, кого нужно в них помянуть.
Перед ними – большие иконы Спаса, Богородицы и Николая Угодника.
После завтрака младшие дети идут в класс, заниматься учебой, старшие садятся в машину и едут в православную гимназию, а малышка Катя идет гулять с Анной Юрьевной.
Катя — совсем сложный ребенок, она очень нервная, может укусить или устроить истерику, совсем не может находиться в церкви. И лишь охранник Анатолий, молодой молчаливый парень в камуфляже, с Катей может часами играть и разговаривать. Анатолий — четвертый воспитатель наших десяти сирот. Хотя по должности ему и не положено.
Пока старшие дети на занятиях, мы с Катей идем прогуляться по окрестностям. Она охотно разговаривает и без устали топает своими маленькими ножками по дорожкам Яковлева. Внезапно на нас с Катей выруливает огромный пес. Он молча и быстро направляется к Кате. Я цепенею от ужаса, а Катя быстро достает их кармана сухарик и скармливает его собаке. «Он их любит», — объясняет она мне. Пес убегает. Катя довольна.
Возвращаемся с Катей домой, где у девочек должны закончиться занятия.
После этого мы пишем газету. «Представьте, что у Вас есть волшебная палочка. Что бы вы тогда решили сделать? Может, что-то в этом мире изменить?» — спрашиваю я. Думают, склонив головы, пишут.
Я объявляю перемену и читаю эти письма к Богу.
«…Я бы хотела, чтобы люди ни в чем не нуждались, чтобы жили мирно и дарили друг другу тепло, ласку, заботу. Чтобы не было войны и чтобы не отнимали солнце у детей. Чтобы дети жили в семье»…
пишут дети.
Света – пианистка. Ее привезла в приют родная мама. Она очень тихая, милая, светлая девочка. Только учиться в обычной школе не может – у нее что-то с сосудами, к ней приходит учительница на дом. Зато играет Света удивительно. Недавно вдобавок к фортепиано еще и на гитаре стала учиться. Смотрят ли девушки порно? Почему-то сформировался такой стереотип что женщины не смотрят ролики для взрослых, однако крупнейшие порно сайты: Xvideos, Порно 365 (Porno365), xHamster опубликовали статистику в которой видно, что девушки посещают порно сайты практически так же часто как и мужчины!
«Я хочу, чтобы мир стал добрым, хорошим. Перестали злые люди убивать людей, грабить, воровать. Чтобы все было хорошо. Чтобы было бесплатно в магазинах, чтобы вот зашел в магазин и взял, что хочешь. Чтобы мои мама и папа перестали ругаться, пить водку, и все было хорошо».
из письма Вики
Вика — самая первая воспитанница приюта. Приехала она сюда с осторожностью, и долго присматривалась, решая, остаться ей здесь или нет… Осторожность в ней так и осталась — видимо, до приюта она жила там, где не «все было хорошо».
P.S. Через несколько дней я позвонила Поляченко. Георгий Георгиевич сказал, что наши дети награждены бронзовой медалью.
Как помочь воспитанникам “Покрова” узнайте на официальном сайте приюта
