О своем пути к Богу рассказывает актер сериалов и преподаватель актерского мастерства при театральной школе – Кирилл Грацинский.
Мне кажется, ничто так не укрепляет в вере, как настоящая, глубоко личная история прихода к Богу самого обычного прохожего, чем-то похожего на нас самих.
И эти истории удивительны уже тем, что мы как будто соприкасаемся с какой-то тайной, с промыслом Божьим. Задумывались ли Вы, по каким признакам Господь вдруг взял за руку и вывел из тьмы к свету именно Вас? За какие-то заслуги и достижения? За молитвы ли родителей и бабушек? Или может Господь заранее знал, что мы можем послужить Ему своими талантами? Слушая такие истории, я всегда стараюсь пристальней вглядеться в своего собеседника, чтобы разгадать эту тайну: почему же именно этому человеку был дан дар Веры?
От буддизма к православию
Знакомьтесь, Кирилл Грацинский – молодой симпатичный, современный и обаятельный парень. Киноактер, режиссер, преподаватель театральной студии. На этом можно было бы закончить, но есть кое-что еще… В настоящее время Кирилл – один из активных волонтеров Благотворительного Фонда «Милосердие». Кроме этого, он каждое воскресенье ходит в храм.
– Кирилл, расскажи, как же случилось, что такой вот современный симпатичный парень оказался в православии, в то время, как российские и западные звезды открыто заявляют о своем увлечении йогой и вегетарианством? Неужели мода на буддизм прошла мимо тебя?
– Ну, не знаю насчет моды, – улыбается Кирилл, – все мне твердят, что я следую моде, говорят, что сейчас православие в моде. Но для меня это были искренние поиски. Я вообще считал, что Бог один и путей к нему много. Действительно, я увлекался и буддизмом, и йогой. Мне казалось, тогда, что буддисты – какие-то более счастливые, что ли… Ходят в белом, улыбаются все время, а наши же батюшки, казались такими мрачными и суровыми, все в черном. И как-то совсем не хотелось идти в эту мрачную религию. Я тогда с увлечением прочитал книгу Ламы Оле Нидала, ходил в буддистский центр «Алмазного пути» и мне казалось, что я обрел истинную веру. Тогда начались мои эксперименты с медитацией.
– А ты был уже крещен на тот момент?
– Да, меня крестили в возрасте пяти лет, а мои родители несколько лет назад обвенчались и стали ходить в храм. Однако, именно с детства началось мое отторжение православия. Хорошо помню, как во втором классе нас всех повели на какую-то организованную экскурсию, кажется в храм Василия Блаженного, на Красной площади.
Помню, как вышел, такой вот мрачный батюшка в черном и начал грозно рассказывать, что если
«Вы детки не будете слушаться родителей и будете плохо учиться, то вы все попадете в ад!»
И мое воображение уже тогда очень ярко представило себе этот ад, и красные языки пламени, пожирающие людей. А потом видимо и возникло отторжение. Я сказал себе, что никакого ада нет, а в храм, с тех самых пор, больше идти совсем не хотелось.
– А во время учебы на актерском факультете, когда ты смотрел, например, фильмы Тарковского по истории кино, ты ведь, наверняка, чувствовал христианский подтекст в его фильмах? Не хотелось ли поглубже разобраться? Почитать Евангелие, например?
– Нет, углубляться в религию не хотелось. Да и зачем? У нас была отличная компания, друзья с которыми мы вместе учились. Вместе снимаемся в кино, вместе отдыхаем и наслаждаемся жизнью. Сплошной праздник. Это сейчас когда я вспоминаю, то понимаю, что у меня была как бы стена – что бы мне не говорили о православии, я ничего не воспринимал. Единственный такой момент помню, когда читал моего любимого Сэлинджера. У него есть повести «Фрэнни и Зуи», и там было про Иисусову молитву. А в конце книги было написано:
«И теперь я понял, что все, что я делаю, я делаю ради Христа.»
И это было какое-то откровение. Эта книга давала какой-то смысл в жизни.
– И как это на тебя повлияло?
– Так, что помню после прочтения, я даже зашел в какой-то храм на Арбате. Вот только, видимо совсем не вовремя. – смеется Кирилл. – Зашел и увидел, что там все люди, стоят на коленях и мрачно шепчут какие-то молитвы. И я тут же испуганно вышел, так как это напоминало какую-то секту. Это сейчас я понимаю, что видимо зашел в какой-то особый день Великого поста, возможно, читали Канон Андрея Критского.
«Я должен срочно себя убить»
– И все-таки что тебя заставило окончательно отвернуться от радостного буддизма и посмотреть в сторону мрачного православия? Ведь все так было хорошо, жизнь как праздник, веселая компания, как ты сам вспоминаешь.
– Нет, эти праздники сменялись моими депрессиями и унынием. Было постоянное ощущение, что что-то идет не так, как надо. Были страхи. К тридцати годам я погрузился в такой кризис страшно было идти по улице, казалось меня преследует какое-то зло. Я все время искал себя, искал свой истинный путь в этой жизни.
А однажды был момент, когда я вдруг сознательно решил полностью уйти в буддизм. До этого были все-таки какие-то поиски, и я был убежден, что Бог один, а религий много, и даже мог зайти в православный храм… А потом вдруг настал момент выбора.
Я очень хорошо помню, тот день, когда я решил сознательно отречься от Христа. Я решил, что Его в моей жизни больше не будет, решил, что я выбираю буддизм.
Я уснул с этой мыслью, а проснулся как будто в аду… Это невозможно описать словами, что я чувствовал в тот момент. Это невыносимое состояние… Так было плохо, что хотелось умереть. Была только эта мысль:
«Мне так плохо, что я должен срочно себя убить!»
Кирилл, задумывается, как будто погружается в воспоминания этого состояния.
– И что было дальше? – я пытаюсь напомнить своему собеседнику о себе.
– А дальше… – Кирилл тяжело вздыхает, – дальше, приложив усилия, я дошел до ванны, умылся и стал читать «Отче наш». Это единственная молитва, которую я знал тогда.
И вдруг пришло четкое осознание, что это наказание за то, что я отрекся от Христа. Потом уже, мне один монах рассказывал, что если Бог нас оставит, хоть на секунду, то бесы нас разорвут. И я это почувствовал на себе тогда.
– И после этого ты пришел в храм?
– Нет еще нет… Но это была первая остановка, наверное. Христос показал мне, как мне будет плохо без Него.
– Ну, знаешь, миллионы людей сознательно отрекаются от Бога, и ничего не испытывают. А тебе почему-то показали? Как сам думаешь, почему?
– Я думаю, что благодаря молитве моих родителей.
Подарок маме
– Слушай, а фильм Лунгина «Остров», ведь не мог же мимо тебя пройти?
– Да, этот фильм очень сильно заставил задуматься. Там была такая мысль, что Христос нам все может простить, если мы искренне покаемся. И это как-то по-другому показывало мне Православие. Но основным открытием все-таки стала книга «Несвятые святые». Мама мне стала рассказывать какие-то отрывки оттуда, и я вдруг понял, что это совпадает с историями, которые я читал в книге про Будду.
И тогда я решил прочитать эту книгу сам. И вот после этой книги, уже невозможно было оставаться тем же.
– А что именно тебя там так вдохновило? Может то, что там была знакомая тебе среда – студенты ВГИКа?
– Нет, я про ВГИК там вообще ничего не увидел, меня там больше всего вдохновила история с отцом Иоаном Крестьянкиным. Это же на самом деле книга для светских людей. И этим она и хороша. Именно эта книга развеяла во мне образ мрачного батюшки.
– И ты снова пошел в храм?
– Да, я не только пошел в храм, я нашел там самого бородатого батюшку и рассказал ему всю свою жизнь. Помню, что он пожал мне руку. А потом бабушки в храме рассказали мне про Причастие, а еще, что если хочешь причаститься, то нужно есть только огурцы с картошкой. Помню, как боялся, что ничего не получится, но все получилось. Я причастился и бросил курить в этот день. И самое интересное, что это был День Рождения моей мамы.
– Видимо это был подарок твоей маме за ее молитвы.
– Да, скорее всего, именно так.
Белый цветок
– Итак, ты выбрал православие, причастился, а что дальше? Как это изменило твою жизнь?
– После Причастия я поехал в Псково-Печерский монастырь, в коровник, отрабатывать свои грехи, – смеется Кирилл. – Там встретил отца Максима, и он со мной долго говорил про кино. Это было так удивительно – в монастыре говорить про кино.
– И что прямо в коровник отправили?
– Нет, меня там жалеют. Говорят:
«Раз ты у нас режиссёр, то иди поле сторожить, будешь там вдохновляться».
Я каждый год стараюсь туда приезжать.
– А когда вернулся, как повлияло твое воцерковление на профессию? Актеры же не всегда в хороших фильмах снимаются.
– Повлияло так, что я из актера стал уходить в режиссуру. Закончил ВГИК, и сейчас, как раз занимаюсь с детьми в школьном театре, как режиссер. А вообще, когда вернулся я не понимал куда мне двигаться. Вот я сходил в храм, причастился, покаялся, стал верующим, съездил потрудился в монастырь. И что дальше? Дальше, что жить, как раньше?
А как раньше, я уже ведь не мог жить.
– И что ты решил?
– Я думал, думал… В голове крутилась цитата любимого Чехова:
«Жить надо не для себя»
И где же мне найти людей таких же, как я, которые хотят попробовать жить не только для себя, Но я не знал где они тусуются. И тут, как-то так удивительно совпало, что во время моего воцерковления, фонд «Милосердие» организовал свою знаменитую акцию «Белый цветок».
Это было летом. Иду по Камергерскому переулку и вижу, что там все в белом. И у меня было такое ощущение, что вся Москва воцерковилась вместе со мной.
Я увидел, что тут записывают в волонтеры. Это было то, что нужно. Я записался, а на следующий день уже пришел на встречу. И на этой встрече был священник. Молодой и с радостным лицом. Ему можно было задавать вопросы. И я сразу задал вопрос, который мучил меня больше всего.
«Можно ли быть актером, режиссером, и оставаться православным?»
Батюшка взял меня под руку, повел на балкон и стал долго со мной беседовать на эту тему. И это был отец Иоанн, мой будущий духовник.
– А что батюшка ответил?
– Он ответил, что, конечно, можно и нужно. Тем более, раз я работаю с детьми, то должен доносить им истину. Должен учить их, что нельзя сниматься обнаженными, и ругаться матом, например.
– И ты остался в фонде Милосердие?
– Да, и первые три года усиленно стал заниматься волонтерством, клеил обои бабушке, и вообще брался за все подряд. И я был в эйфории. Чувствовал себя абсолютно счастливым. А потом мне предложили заниматься театром при фонде.
Девушка должна влюбляться после предложения
– Кирилл, расскажи, детям, которых ты учишь получается ли нести слово Божье?
– Когда разбираем произведения классиков, невозможно обойти эту тему, но проповедью не занимаюсь.
– А что самое сложное в жизни православного молодого человека?
– Наверное, не раздражаться, не гневаться ни на кого. Для меня это самое сложное.
– А как же блудные грехи? Ты ведь получается до воцерковления встречался с разными девушками?
– Да, – Кирилл, смущенно опускает глаза, – до воцерковления я был дурак, жил по воле чувств. Сейчас я о многом сожалею.
– А как сейчас обстоит вопрос с девушками, ведь секс до брака в христианстве, смертный грех? Как раз именно это, на мой взгляд, оказывается не всегда удобно современным молодым людям.
– Я надеюсь найти девушку, с которой хотел бы прожить всю жизнь, найти жену. Пока не встретил такую. Но иногда мне кажется, что я хочу быть монахом, но это, наверное, очень сложный путь не для всех.
– Сколько ты уже лет ходишь в храм?
– Шесть лет – удивленно отвечает Кирилл.
– Что же получается, за шесть лет, ты такой вот, молодой, талантливый, привлекательный – и не прикоснулся ни к одной женщине?
– Нет. – спокойно отвечает Кирилл. – Бог дает силы держаться. Надо найти одну и на всю жизнь.
– А может были случаи, что девушки сами тебя пытались соблазнить? А ты им говорил, что нет – до свадьбы нельзя.
– Нет, после воцерковления никто не нападал , – смеется Кирилл. – Ну, кто меня будет соблазнять?! – и тут же добавляет, как будто оправдываясь. – Просто, понимаешь, я сейчас совсем с другими девушками общаюсь, с верующими. А Владыка Пантелеймон нам говорит, что девушка должна влюбляться, только после того, как ей сделали предложение.
Об актере Кирилле Грацинском
Кирилл Грацинский родился 19 марта 1983 г.
В 2004 году окончил ВТУ им. Щепкина (курс В.И.Коршунова).
Снимался в двадцати проектах, среди них фильм “Статский советник” и сериал “Глухарь. Продолжение”. Смотреть подробнее фильмографию
