Химическая зависимость: отрицание болезни

У многих, кто напрямую или косвенно сталкивался с химической зависимостью возникает вопрос: “Почему находясь на пути к погибели, человек продолжает употреблять?” Почему ни уговоры близких, ни тяжелые хронические болезни не могут остановить человека? Что заставляет жить зависимого в той реальности, которая похожа на ад?

Проблема в том ,что зависимый человек в полной мере не осознает реальность – он отрицает ее.

Отрицание проблемы – это способ психологической защиты от боли, страданий, мыслей в том случае если человек не желает с ними сталкиваться.

Он характерен для любого человека, и типичным примером отрицания может быть первая реакция на значимую потерю или тяжелый диагноз. Первое, что делает человек получивший информацию такого рода – отрицает ее: «Нет, Этого не может быть, Вы ошиблись». Эта защита помогает человеку не встретиться лоб в лоб с горем от полученной информации. Механизм этой защиты, название которой говорит само за себя, очень прост – применяющий ее человек, собственно, отрицает события или информацию, которую не может принять. Этот механизм создан для того чтобы в критических ситуациях человек, отрицая опасность, мог сохранить голову. Например, человек может достать из горящего дома ребенка вопреки собственным инстинктам самосохранения. Исходя из вышеописанного, можно увидеть как природа позаботилась о психическом здоровье человека. И какую важную роль отрицание играет в нашей жизни.

Но болезнь зависимости искажает это механизм настолько, что даже в ремиссии (лат. remissio «уменьшение, ослабление») — период течения хронической болезни, который проявляется значительным ослаблением или исчезновением её симптомов (признаков заболевания) мешает человеку выздоравливать.

«Жизнь любого человека связана с болью и страданием,  а жизнь зависимого человека наполнена ими до краев. Отрицание используется для того, чтобы не встречаться с болезненными чувствами и переживаниями, чтобы не видеть горя близких, не осознавать дно, на котором оказывается употребляющий человек. Если бы у человека в ситуациях страдания не срабатывал механизм отрицания, то жить было бы не выносимо. И в этом случае, отрицание – это часть процесса выздоровления, оно позволяет не сойти с ума и не умереть от внезапной боли. Но это не значит, что боль и страдания не нужно осознавать и преодолевать. Наоборот – именно это и требуется от человека, решившего выздоравливать от зависимости!» (Из преамбулы журнала заданий первого этапа программы церковной реабилитации и социальной адаптации наркозависимых в церковной общине).

Отрицание – серьезная преграда на пути к выздоровлению т.к. проблема состоит в том, что оно искажает реальность. Можно отрицать потерю близкого, но потеря от этого не исчезает. Можно отрицать у себя наличие опасного заболевания, но от этого оно не становиться менее опасным, а скорее наоборот, ведь если мы не осознаем, что мы больны,  мы не будем предпринимать мер для лечения.

Классическим примером отрицания для зависимого человека может являться сравнение: «Я пью не столько, сколько мой сосед, а у него нет проблемы. Я знал человека, который колется уже 20 лет и ничего, живет».

Исходя из этих формулировок можно понять как человек оправдывает свое употребление, сравнивая себя с другими и не учитывая особенностей их жизни. Тем самым, идентифицируя себя с кем-то, человек не может объективно оценивать величину своей проблемы.

Он не может принять тот факт, что у него не получится употреблять так, как у знакомого, или у соседа. Он не может смириться с тем, что он не в состоянии контролировать свое употребление, и оно именно в его жизни будет сопровождаться потерями: здоровья, материального состояния, отношений с родными ему людьми.

Хочется отметить, что все употребление крутится вокруг двух идей фикс: получить те же чувства, которые возникали в период «розового употребления» (период знакомства с веществом, когда человек еще не несет потери) и возможность контролировать употребление. Как мы уже знаем, зависимому человеку никогда не удастся почувствовать ту эйфорию от наркотика, которая была на начальном периоде употребления в силу изменения биохимических процессов в организме, и знаем о том, что уже на первой стадии болезни формируется физическая и психологическая зависимость, таким образом становится понятно , что и контроль употребления невозможен.

Еще одним примером, который зачастую можно услышать от воспитанников реабилитационных центров, является прыжок в трезвость: «Я чист и трезв уже пять дней, понимаю, в чем моя проблема и чувствую, что она решена. Я достаточно многое понял и пережил, чтобы когда-либо вернуться к употреблению». Такая формулировка обычно является предварительной фразой перед просьбой о возможности выхода из восстановительного курса.

Но одного понимания того, что  именно с тобой происходит недостаточно для того, чтобы сказать , что такого не повторится.  Защищая свое употребление, зависимый прибегает к различным манипулятивным приемам.

Хрестоматийным примером манипуляции может быть такое явление как газлайтинг. Само понятие газлайтинг восходит к названию одноименного фильма «Газовый свет» 1938 года, в фильме показана психологическая манипуляция, которую главный герой применяет к своей жертве. Название картины указывает на «светильный газ» который горит особым свечением. Главный герой пользуется им в поисках спрятанного в доме клада. Его жена считает, что блуждающие огоньки существуют, но муж настойчиво говорит ей о том, что это ее галлюцинации, убеждая всех, что она невменяема. Понятие «газлайтинг» было введено в оборот, начиная с 1960-х годов для обозначения чьих-либо манипуляций с сознанием других людей относительно того, что действительно реально, а что нет. Пример газлайтинга очень хорошо иллюстрирует пьеса Евгения Шварца «Голый король» по мотиву сказки Ганса Христиана Андерсена «Новое платье короля».

Фразы, которые характеризуют это прием похожи на : «Этого нет», «Тебе показалось» ,  «Как ты вообще мог такое подумать». Газлайтинг направлен на то, чтобы исказить у человека чувство реальности и способность доверять себе. Итогом этого может быть такой эффект, что человек, говорящий критику зависимому, сам усомниться в достоверности сказанного им. И тут у человека может возникнуть когнитивный диссонанс: реакция, что зависимый ошибается и реакция, что ошибается именно человек дающий критику. После чего, зависимый убедит другого человека, что первое совершенно исключено, а последнее чистая правда, которая свидетельствует о неадекватности дающего критику. И здесь важно, чтобы человек, который дает критику, имел опору в собственной реальности: можно записать происходящее в записную книжку, снять на камеру или поговорить об этом еще с кем-то.

Хочется отметить, что важным моментом является отличие отрицания от вытеснения. Оно заключается в том, что информация, подверженная вытеснению, сначала была осознана, и только потом вытеснена, а информация, подвергнутая отрицанию, в сознание вообще не попадает.

На практике это означает, что вытесненную информацию можно при некотором усилии вспомнить, причём субъективно она будет восприниматься именно как забытая. Информацию же, которая подверглась отрицанию, человек, после отказа от данной защиты, не вспомнит, а признает, так как до этого вообще не воспринимал её как существующую или имеющую смысл.

На основании этого можно сделать вывод, что признание человеком наличия проблемы есть главный шаг на пути выздоровления и улучшения качества своей жизни. Но отрицание сопровождает человека и в выздоровлении, способствуя срыву. Оно искажает реальный взгляд на вещи, не дает человеку объективно оценить происходящее порой даже в трезвости.

Ахмедов Кирилл Вячеславович

Программный директор

Центра реабилитации наркозависимых

«Корабль Спасения»