Игумен Кирилл (Сахаров): «Патриотизм – это болезнование о состоянии русского народа»

Разговор о самом главном: о вере в Бога, о российской глубинке, о прошлом и будущем нашей страны, о мнимом и истинном патриотизме.

О восстановлении храмов

— Я переживаю до слез по поводу состояния множества храмов в России – в Воронежской, в Тверской и во многих других областях. У меня вызывает недоумение – почему такое происходит? Почему не предпринимаются усилия, хотя бы в плане консервации старинных церквей. У меня есть определенный опыт работы по возрождению храмов – наш приход занимается этим более четверти века.

— Батюшка, я помню такую «высадку десанта» в селе Ярополец Волоколамского района Московской области. Вы помните это место? – там есть старинные усадьбы Гончаровых и Чернышевых.

— Митрополит Питирим как-то раз служил всенощное бдение у нас под праздник Николы Чудотворца. Владыка тогда пригласил нас на Волоколамскую землю. Несколько раз мы проводили там, как мы их называем, наши «трудовые часы» в большом разоренном храме во имя Казанской иконы Божией Матери наши. После работы общая трапеза и разговор о возрождении церкви. Лет десять уже прошло, а может и больше. Мне запомнился прекрасный мозаичный пол в этом огромном храме.

— Трудами настоятеля этого храма протоиерея Михаила Завитаева и председателя совета Московского областного отделения ВООПИиК Евгения Соседова теперь уже начались работы по консервации и восстановлению храма.

— Еще лет 30 назад, в год 1000-летия крещения Руси состояние многих храмов было иное. Мы потеряли очень много времени. Все сохранившиеся храмы – закрытые, заброшенные, занятые какими-то организациями, все – должны быть распределены епархиальными управлениями между служащими священниками. Для начала во всех храмах, хотя бы раз в три месяца должно совершаться богослужение. Потихоньку, параллельно с молитвой, начинать с самых элементарных черновых работ. Если в месяц, образно говоря, пару кирпичей убирать в заброшенных храмах – уже за эти годы была бы другая ситуация.

Фото: Андрей Феткулин, разрушенный храм в Костроме

Часто у нас нет возможностей масштабные работы проводить, но мы можем поддерживать чистоту и порядок.

Но даже это не всегда удается. Вот, например, в Тверской области был у нас такой случай. Стали мы в один храм приезжать, приспосабливать под богослужение подколокольное помещение. До нас там уже была проведена консервация, но мы столкнулись с таким подходом старосты храма – вот будет священник, тогда будем совершать богослужение. А ведь там уже начала теплиться лампада – только улучшай, только расширяй плацдарм – нет, все, замок навесили и все. Там священника не будет может быть еще десятилетие, и за это время храм окончательно рухнет.

Девиз такой – здесь и сейчас, никаких откладываний.

Обычно так делаем: вот десант высадили где-нибудь в Воронежской области, колокола небольшие развесили прямо на деревьях. Службу проводим, если храм закрыт, то служим около храма. Далее – проповедь, трапеза, первый «трудовой час». На вопрос жителей – когда вы нам храм откроете, отвечаем – открыли, уже открыли вот этой службой, вот этим первым «трудовым часом». А что дальше? А дальше – вот вам брошюра, в ней – что можно читать в храме без священника в воскресный день. Дальше самим продолжать – следующий подоконник от пыли очистить, туда поставить банку с цветами. И так далее, поэтапным путем, по квадратному метру «отвоевывать сушу у моря».

— Как будто все просто. Но мы же видим, что так не происходит. Почему?

— Я много размышлял на эту тему. Благочинные нормально воспринимают такую нашу работу. Власти – не препятствуют. Все дело в том, чтобы у людей было постоянное желание к систематическому духовному труду. Пускай небольшими шажками, без рывков, надрывов, но идти неуклонно вперед, ввысь. Было бы желание.

Вот в Тверской области деревня Ананкино, часовня великомученика Георгия Победоносца – никому не нужна, руины. Как это может быть? Рядом дачники – строят свои дворцы. Районные власти – проводят грандиозные по районным масштабам мероприятия. Какие в глубинке достопримечательности? Вот не станет храма, рухнет совсем – что останется? Бытовые постройки, все обыденное, профанное.

Что такое храм – это культура, это наше прошлое и будущее, это необычная архитектура и отрада для глаз.

Служба в разрушенном православном храме ДНР

О Царской семье

— В этом году исполняется 100 лет со дня расстрела Царской семьи. Как Вы оцениваете значимость этого события?

— Это ужасная трагедия. До сих пор не все детали произошедшего нам неизвестны. Старцу Николаю Гурьянову было в духе открыто, что претерпели Царственные ученики в свой предсмертный час. Понятно, что это злодеяние отложилось на нашей истории – скорби и испытания постигли наш народ.

— Почему это произошло?

—Государя оболгали. И сегодня многие считают его слабовольным, путая благородство и тактичность с нерешительностью.

Меня недавно озадачил один человек – почему, дескать, Николай II не арестовал генералов, настаивавших на его отречении от престола. Я не стал спешить с ответом, чтобы проверить свою позицию. Ясно одно: к февралю 1917 года настолько велико было нравственное шатание и очарование грядущих перемен, что вряд ли арест нескольких генералов, частные репрессии не могли бы в корне изменить ситуацию.

С моим старшим братом у нас постоянные дискуссии на эту тему – он человек верующий, но у него большое прошлое советское, чиновничье. Он считает Николая II неудачником и виновником наших поражений и в Русско-японской, и в Первой мировой войне. Сейчас открыто множество документов той эпохи.

Я сам душой и сердцем чувствую, насколько великим был наш Государь, сколько он принес добра, сколько в нем было внутреннего благородства. Те, кто делали революцию и их наследники, всеми правдами и неправдами пытаются оправдать то море крови, которое было пролито в годы революции, в Гражданскую войну и последующие тяжелые годы.

Патриотизм в России

— Отец Кирилл, Вы активно занимаетесь церковно-общественной деятельностью – участвуете в церковных дискуссиях, выступаете на патриотических мероприятиях. В связи с этим хотелось бы спросить – что для Вас патриотизм?

— Патриотизм – это болезнование о состоянии русского народа.

Сколько рек у нас, какие огромные пространства, но людей на них мало. Природа не терпит пустоты. Очень тревожно возникает чувство, что мы теряем родную землю. В глубинке вымирает остаток наших людей – не видеть, не замечать этого просто преступно. Непостижимая вещь – как могут быть заброшены поля в Черноземной полосе.

Вымирают деревни, которые по триста лет там стояли, а теперь на глазах исчезают. Что происходит? Круговая чиновничья порука, безработица, пьянство.

Еще в годы моего детства в каждой деревне были огромные стада домашнего скота. Вечером стадо идет – пыль столбом. Сейчас ничего этого нет. Если цена бутылки молока сопоставима с ценой бензина, то крестьянин не имеет возможности прокормить свой срок. Это искусственная ситуация сохраняется уже не одно десятилетие. Население загибается без работы и без денег.

Наркотики и паленая водка зачищают жизненное пространство для чужаков. Вот что мы сейчас имеем. Вот вам патриотизм.

Фото: Андрей Феткулин, заброшенный храм, Чухлома

— Как мы можем изменить ситуацию?

— Мы не удержим огромные пространства, если уже сегодня не начнем активные действия по сохранению наших земель и очищению людей от нравственных нечистот.

Производство и распространение наркотиков – это страшные преступления. Я не говорю про публичные казни, но конфискация имущества и другие самые строгие меры к тем, кто сознательно убивает других людей, наших, исконных русских людей – это нужно вводить.