«Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и поставив ее посреди, сказали Ему: Учитель! Эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в Законе заповедовал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его, но Иисус, наклонившись низко писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на нее камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? Никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши».
(Ин. 8; 3-11)
Все-таки поразительно, насколько люди первого века были другими. Ведь это совершенно поразительно – «они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних».
Поленов В.Д. “Христос и грешница”, 1888
Можно ли сейчас представить эту картину? Когда и старики не осуждают? Когда ни один человек не остался равнодушен к обличениям собственной совести? Ни один!
Вся культура современности построена на обмусоливании греха ближнего. Сегодня не камни в жертву летят, а глыбы…
Христос пришел к не худшим людям того времени. Далеко не худшим. По меньшей мере для этих людей, воспитанных на Законе, была совесть. И проповедь Христа среди этого народа не была бесплодной.
“Нагорная проповедь”, Карл Генрих Блох
Сегодня много хуже, чем тогда. Сегодня Христа даже не восприняли бы всерьез. Так, чудаковатый «нищеброд» что-то там говорит, малоинтересное. Это у евреев того времени в лидерах были религиозные деятели. У сегодняшних людей – это сладкоголосые мальчики и девочки и как ни странно почему-то актеры всех мастей. Спортсмены. Худосочные модели. Кто угодно. Отсюда понятно, что является главным в голове и сердце современного человека. Увы, ничего нового. Хлеб и развлечения.
Мир так стар, что уже совсем не меняется. Человеческая история вновь и вновь возвращается в свое начало, к банальным порокам и банальным интересам.
Наше общество не лучше того, что было у иудеев первого века. Оно много хуже. Можно ли на нашем мерзком телевидении представить этот новозаветный эпизод? Когда собираются люди, чтобы кидаться камнями в грешника и вот им напоминают, что они по сути такие же грешники и вдруг «они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних». Совершенно невозможно.
Может быть, сегодня мы и не кинем камень в женщину «взятую в прелюбодеянии». Но совсем не из христианских чувств мы сдержим руку. Просто само прелюбодеяние уже даже не грех. Мы скажем «иди и греши дальше», восхищаясь собой, своей терпимостью. Но эта терпимость будет ко греху, а не к человеку.
Как только человек совершит то, что в современном обществе отнесено к поступкам грешным, как, например, будет искренне почитать отца и мать или относится всерьез к своей вере, тут полетят в «согрешившего» камни. С тем ожесточением, которое присуще либеральности и толерантности…
Здравый смысл покидает мир… Мы даже не доросли до людей Ветхого Завета. Мы вновь пещерные люди. Надо в который раз начинать все сначала.
Марк Розовский в далеком 1982 году снял телеспектакль «Кафедра» по одноименной пьесе Валерии Врублевской. Сюжет простой — секретарь парторганизации борется с самоуправством завкафедрой. Справедливость торжествует, все в порядке. Но! Там есть великолепно снятая сцена разоблачения главного негодяя. Четверо человек буквально избивают одного, припоминая все его грехи, начиная со школьной скамьи. И когда смотришь на это торжество справедливости на душе становится мерзко. Мерзко, потому что это неправда. И неправда в том, что человека обвиняют те, кто ничем не лучше. И при желании так разоблачить можно каждого из них. А к негодяю появляется симпатия. Честное слово симпатия. Слишком праведен гнев обвинителей. Слишком явно они поставили себя судьями.
Кадр из фильма “Кафедра” (1982)
Они выносили нравственный суд над человеком. И как безобразен этот суд. После таких советских фильмов понимаешь, чем отличается секретарь парторганизации от священника, а партия от Церкви. Церковь лечит, а партия калечит… Человек не имеет права нравственного суда над другим человеком. И когда видишь этот суд, понимаешь, почему.
Слепые судят слепого за слепоту.
Вот и опять получается – христианство право, а все остальные – нет. Как всегда.
