12 февраля 2018 года в Московском театре «Геликон-опера» состоялся праздничный концерт «Приношение Елене Образцовой», подготовленный «Геликон-оперой» и Благотворительным фондом Елены Образцовой. Концерту предшествовала торжественная церемония передачи в дар театру портрета народной артистки СССР Елены Образцовой кисти Александра Шилова.
Елена Васильевна была настоящим другом «Геликон-оперы» и генерального директора – художественного руководителя театра Дмитрия Бертмана. Ее поддержка, тепло и внимание оказали огромное влияние на театр, где в 1992 году Елена Образцова репетировала роль Леоноры в опере «Фаворитка» Г. Доницетти. Позже она блистательно исполнила эту роль на сцене театра в Лас-Пальмасе.
Отныне зал «Образцова» в «Геликон-опере» украшает знаменитый портрет певицы работы известного художника, с которым Елену Васильевну связывали дружеские отношения. Долгое время портрет, написанный им в 1987 году, хранился в Московской государственной картинной Галерее народного художника СССР Александра Шилова. Ранее портрет видели в основном известные музыканты и участники Международной творческой школы вокального мастерства Елены Образцовой. Теперь же его смогут увидеть тысячи зрителей, которые придут в «Геликон» на спектакли и экскурсии. По словам художника, чем больше поклонников таланта Елены Васильевны и любителей оперного искусства сможет увидеть радостную, светящуюся от счастья певицу, тем лучше.
По милости Божией я имела счастье познакомиться и побеседовать с великой певицей.
Встреча с ней оставила неизгладимый след в моей душе. Хочется поделиться воспоминаниями об общении с этим удивительным человеком.
В 2004 году я спросила Елену Васильевну:
«Вы пели на всех основных сценах и концертных площадках мира, исполняли и духовную музыку. А приходилось ли петь в храме?». «Нет, в православном храме еще ни разу не пела, – ответила она. – Представляю, какое это счастье. Мечтаю петь в храме и надеюсь, что это у меня еще впереди. Когда пела в концерте с хором Минина «Да исправится молитва моя» Павла Чеснокова, мне казалось, что я стала немножко ближе к небесам».
Она была близка к небесам еще при жизни: среди малых планет Солнечной системы есть планета № 4623, открытая 24 октября 1981 года и названная в ее честь «Образцова». Три года назад великая певица отошла ко Господу. К сожалению, я так и не успела узнать у королевы оперы, осуществила ли она свою мечту спеть в храме.
А вот в стенах «Геликон-оперы» она пела, и теперь ее именем назван один из залов театра. Здесь всегда рады видеть тех, кому дорога память о Елене Образцовой. Во время экскурсий по театру зрители с благоговением попадают в зал «Образцова», где можно увидеть рояль, банкетку и другие вещи, принадлежавшие Елене Васильевне. А еще здесь хранится платье Графини, в котором она пела в опере Чайковского «Пиковая дама».
О «Пиковой» Графине и вере в Бога
Впервые я увидела Образцову в образе Графини в Большом театре в 2003 году, когда отмечали 40-летие ее творческой деятельности. Но уже в самом начале ее карьеры веселая двадцатипятилетняя красавица поражала зрителей способностью превращаться на их глазах в опирающуюся на клюку «осьмидесятилетнюю каргу» с трясущимися руками и подергивающейся головой. По словам певицы, создавая на сцене этот сильный трагический характер, она внутренне становилась такой старой, что ей «хотелось даже молодиться».
Елена Васильевна рассказывала:
«Потом я целую неделю приходила в себя, у меня дрожали руки, ноги. Когда Чайковский писал сцену смерти Графини, у него волосы дыбом стояли – так ему было страшно. И он рыдал. Вот такое ощущение должно быть и у людей в зале. Волосы дыбом!..»
Она находила свое авторство в способе существования на сцене. Графиню она представляла не умозрительно, а чувственно и никогда не пела ее просто так. «Бесконечные ассоциации! Графиня вспоминает свою молодость, жизнь в Париже. И, вспоминая минувшее с его чередой балов и любовных историй, начинает петь французский романс из эпохи маркизы Помпадур, уходя в золотой сон своей молодости», – говорила Образцова, которая находилась в постоянном творческом поиске способов существования на сцене. Она не уставала удивлять нас своими открытиями, представляя даже давно известные работы как некую увлекательную и захватывающую тайну.
Как-то прочитала воспоминания о ее гастролях в Мадриде, где в оперном театре «Реал» она не раз вместе с Пласидо Доминго участвовала в спектаклях «Пиковая дама»: «В мадридский «Teatro Real» эту громадную постановку перенесли из Лос-Анджелеса. В ней мы с Доминго придумали новшество (впервые за все 40 лет моей творческой деятельности!): когда Графиня поет свою песенку, она возвращается во времена своей молодости и, засыпая, остается там. В Германе она видит очередного любовника, который просит ее о любви. Она с ним танцует, и в танце возрождаются ее молодость, ее мечты о любви. Но он говорит: «Вы старая, и жить недолго вам». Тут Графиня понимает, что это тот, кто пришел за ее жизнью, за тайной трех карт, от него она должна погибнуть, его она ждет с ужасом всю жизнь. Осознав это, она умирает, а Герман, поняв, что со смертью Графини ушла тайна трех карт, на которые он поставил всю свою жизнь, сходит с ума. Он хватает мертвое тело Графини и, танцуя с ним, повторяет: «Она мертва, а тайны не узнал я». Это так страшно!..
В одном из своих стихотворений Образцова написала: «Я грешница великая…» На это способен далеко не каждый человек. По ее словам, долг православного христианина – ясно осознавать, в чем он виноват перед Господом. «А Бог всегда в нас, как любит повторять один очень хороший проповедник из Лондона, митрополит Антоний Сурожский. Я влюбилась в его проповеди, они все у меня собраны. Это человек совершенно потрясающей судьбы: жил в Париже, был процветающим врачом и однажды услышал голос, призывавший уйти от мира. Год провел в лесах, потом вновь услышал голос: «Ты должен поступить в духовную академию».
С творчеством Елены Образцовой меня познакомила Татьяна Грекова, которая, казалось, знала о любимой певице все. Она ездила из Харькова в Москву на многие ее концерты. На один концерт взяла и меня. Голос певицы заворожил, покорил. Я купила ее пластинки, прочитала множество статей о ней. Но своим личным знакомством с Еленой Образцовой, которое состоялось осенью 2003 года в ее родном Ленинграде и потом имело продолжение в Москве, я обязана выдающемуся оперному певцу Зурабу Соткилаве.
Во время интервью Соткилава рассказал, что в 1966 году во время стажировки в «Ля Скала» познакомился с врачом-испанцем, который сказал: «Русский такой хороший парень (для них и грузин, раз из Советского Союза, значит русский), а я думал, что русские – людоеды». В то время в Испании была такая пропаганда, что в России все кровопийцы. В том, что это не так, испанцы смогли убедиться, когда в 1970 году первыми советскими певцами, выступившими на Международном конкурсе вокалистов им. Ф. Виньяса в Барселоне стали Елена Образцова и Зураб Соткилава, получившие золотые медали и приглашение остаться в Испании.
Мое интервью с Соткилавой в журнале «Студенческий меридиан» прочитала одна из почитательниц и помощниц Елены Васильевны, после чего меня и пригласили освещать Третий международный конкурс молодых оперных певцов Елены Образцовой от газеты «Московская правда». А вот второе интервью с ней я делала для газеты «Труд» по просьбе Сергея Бирюкова.
Хотя, по словам певицы, она жила в самолете («Движение, полет – мое естественное физическое и духовное состояние»), мне крупно повезло: в канун ее юбилея, который праздновался 7 июля 2004 года, удалось «поймать» Елену Васильевну между гастролями в знаменитом доме со львами у Патриарших прудов. Это была и большая удача, и большая честь. До сих пор жалею, что послушалась ее помощницу по хозяйству. Открыв дверь, она сразу сказала, что фотографировать в квартире нельзя. И я не осмелилась достать приготовленный фотоаппарат. В тот день Елена Образцова дала мне для публикации свое фото на фоне портрета покойного мужа – дирижера Большого театра Альгиса Жюрайтиса.
Я спросила тогда: «Елена Васильевна, время врачует боль или обостряет?» Она ответила: «Нет, оно ничего не изменило в моем чувстве: я как любила Альгиса, так и люблю. Он был необыкновенным человеком, мужчиной… Элегантным, страстным, нежным. Как прекрасного музыканта его до сих пор вспоминают многие вокалисты, оркестранты».
29 января 2013 года это фото сгорело вместе со всем моим имуществом. После пожара я все собиралась позвонить Елене Васильевне, чтобы извиниться за то, что не вернула ее фото, и попросить о помощи в организации благотворительного концерта для сбора средств мне как погорельцу. Уверена, что Елена Образцова не отказала бы мне. Но раз не обратилась, теперь поздно об этом говорить. (Возможно, захотят помочь Владимир Федосеев и другие музыканты?)
В 2004 году мы говорили на разные темы, а началась наша беседа с любимого детища певицы.
О конкурсе молодых оперных певцов Елены Образцовой
– Елена Васильевна, учредителями конкурса выступили Комитет по культуре Санкт-Петербурга и Культурный центр Елены Образцовой. А государство помогает?
– Ну, хоть бы рубль дало государство! Я хожу с протянутой рукой и прошу у спонсоров деньги. И до последней секунды никогда не бываю уверена, что конкурс состоится. Но так же нельзя! Я же делаю это не для себя, а для молодежи, для ее профессионального роста, для того, чтобы великие музыканты поделились с ней опытом. Я всю жизнь работала на самых великих сценах с самыми великими дирижерами, режиссерами, певцами, очень много знаю и хочу передать молодежи свои знания. И даже не могу найти людей, с которыми могла бы поговорить на эту тему. Секретарши меня не пускают к ответственным начальникам в кабинет! Я удивлена. Оказывается, никому не нужны ни мои знания, ни мое желание что-то сделать. Страшно обидно, что мне, прожившей всю жизнь в России, ей служившей, никто не хочет ни помочь, ни даже выслушать. Практически все заработанные мною средства уходят на проведение конкурса, на реставрацию двух залов, расположенных в доме № 65 на Невском проспекте. В Москве тоже учрежден Центр поддержки музыкальных талантов Елены Образцовой. Но наш конкурс не имеет поддержки властей и существует благодаря спонсорам. Нет на планете ни одного ведущего театра, в котором бы не пели наши певцы, обладающие уникальными голосами. Но мы хотим, чтобы их мастерство стало еще выше. Поэтому будем приглашать на мастер-классы крупнейших певцов современности, профессоров, преподающих иностранные языки.
На конкурсы вокалистов в Петербург в качестве членов жюри приезжали самые великие певцы на свете – Джоан Сазерленд, Рената Скотто, Федора Барбьери, многие другие выдающиеся певцы и музыканты из США, Италии, Австралии, Японии, Германии, Румынии, Франции, конечно, и из России и Украины. Благодаря этому на конкурсе не было ни одной ошибки: все исполнители, получившие премии, пошли в большую музыкальную жизнь. Это Ильдар Абдразаков, Любовь Петрова, Айк Мартиросян, Михаил Казаков, Марина Поплавская, Михаил Штода, Ирина Лунгу, Татьяна Мазуренко, Эдуард Цанга, Методие Бужор…
– Что вы посоветуете молодым людям, посвятившим свою жизнь пению?
– Может, кому-то это покажется странным, но я бы посоветовала не сосредоточиваться на одном вокале. Нужно жить полнокровной жизнью, прочувствовать ее, впитать в себя ее радости, печали – любить, страдать, ненавидеть. Нельзя лежать на мягкой перине и ждать приглашения на оперный спектакль или камерный концерт… Когда на сцену выходит духовно бедный человечек, не знающий истории, литературы, живописи, мировой музыки, не знающий самой жизни, – ему нечего сказать людям. Даже пауза должна быть такой, чтобы публика не искала в кармане номерки в гардероб, а ждала, что ты дальше скажешь. В паузе мы продолжаем жить в образе, вести внутренний монолог… Певческий дар – свыше. Когда Господь дает голос, Он ждет от нас, чтобы мы еще многому научились. Иначе то, что поем, нельзя назвать музыкой – так, голые ноты.
О «каменоломнях» Елены Образцовой
– Елена Васильевна, можно ли сравнить членов жюри конкурса с золотоискателями, ведь в надежде найти несколько драгоценных голосов они вынуждены прослушивать сотни певцов?
– Бывает труд и потяжелее. Очень много лет назад я оказалась в поезде с двумя женщинами и каким-то дядькой, у которого были просто страшные руки. Он был, мягко сказать, некрасивый, и я боялась – как это мы будем с ним ночевать в одном купе – прямо страсть Господня. Женщины меня узнали: «Ой, Елена Васильевна, расскажите, как живете…» Я стала жаловаться: семью не вижу, с ребенком не общаюсь, все время в дороге, уезжаю-приезжаю, смена климата, часовых поясов, бесконечные репетиции – тяжело, очень тяжело… А дядька сидел-сидел, потом пауза какая-то у нас образовалась, и вдруг он как скажет: «А в каменоломнях поработать не хотите?» И все сразу стало на место! Это был первый серьезный урок, который я получила «по жизни».
– А второй урок?
– У меня были жутчайшие, адские мигрени (видно, последствия голодухи в блокадном Ленинграде). Однажды, когда меня уже прикрепили к кремлевскому лечебному управлению в Москве, я вызвала на дом врача сделать мне уколы (было повышенное давление). Приехала такая мощная тетка… А я лежу на диване и причитаю: «Господи, за что Ты мне дал такие страдания? Никогда я не делала людям зла…» Вдруг она руки в боки: «Ах ты, бесстыжая баба!» Я чуть не упала с дивана: «Что это Вы так со мной разговариваете?» Она: «Да знаешь ли, что люди годами кричат в больницах от боли, а ты через два-три часа проорешься – и все пройдет! Всегда, когда что-то болит, говори: «Господи, спасибо, что только это!». Это был мой второй жизненный урок. Между прочим, после визита той женщины у меня мигрени как-то стали проходить…
Об уроках классической музыки в школе
Из русских певцов, пожалуй, лишь Фёдор Шаляпин может считаться ее предшественником, блиставшим на оперном небосклоне среди звёзд мировой величины. Она работала с выдающимися дирижёрами, пела на лучших оперных сценах мира – в Большом и Мариинском театрах, Марсельской и Венской операх, «Лисео» и «Ла Скала», «Ковент-Гарден» и «Метрополитен-Опера». В ее обширном концертном репертуаре были произведения более ста композиторов XVIII-XX веков. Особенно часто она исполняла сочинения Георгия Свиридова, посвятившего ей вокальный цикл «Десять песен на стихи Александра Блока» и создавшего специально для нее новую редакцию своей поэмы на стихи Сергея Есенина «Отчалившая Русь», изначально написанную для баритона. Жаль, что она не стала министром культуры.
На мой вопрос, нужно ли прививать маленьким детям вкус к хорошей музыке, литературе, живописи, Елена Васильевна ответила: «Если бы я была министром культуры, то первое что сделала бы, обязательно ввела в школе не просто урок пения, а урок классической музыки. Еще сделала бы так, чтобы на уроке рисования дети не просто рисовали солнышко, кошек и домики, а чтобы изучали творчество художников».
Об опере, восточной философии и джазе
– Елена Васильевна, вы не боитесь экспериментировать, соглашаясь играть в драматических спектаклях, петь джаз? Долго взвешиваете, прежде чем отдаться новому увлечению?
– Меня словно кто-то ведет по жизни. Я иду-иду-иду привычным путем, вдруг бах – в дом попадают книги, предположим, по восточной философии, и я неожиданно для самой себя начинаю увлекаться Востоком, писать стихи в восточном духе, ходить на выставки восточного искусства… Или потом вдруг бах – театр Виктюка. Время от времени Роман Виктюк начинает репетировать со мной «Венеру в мехах» и «Не стреляйте в маму» – спектакли, которые мы уже играли. Репетирует – потом бросает, снова репетирует – снова бросает…
– Мне посчастливилось видеть вас в драматическом спектакле Виктюка по пьесе Р. Майнарди «Антонио фон Эльба».
– Да, я играла Амалию – стареющую оперную примадонну, влюбленную в молодого человека. А однажды я увлеклась джазом. Пела зонги Курта Вайля, которые очень близки по духу к мелодике мюзикла. И через этот стиль я вдруг вошла в джаз, ощутила его не просто как развлекательную музыку, а как проявление негритянского религиозного сознания. Хороший джаз – это земное и божественное одновременно. Как, впрочем, всякая настоящая музыка. Я была счастлива встречаться с джазовой публикой. Я пела с саксофонистом Игорем Бутманом в Большом зале филармонии в Ленинграде. Мы исполняли Гершвина, Керна, Эллингтона – джазовую классику 20-30-х годов.
– Как человеку добиться того, к чему он стремится?
– Только трудом и упорством. Что бы я ни задумала в жизни, обязательно добивалась, потому что если наметила цель, меня уже не сбить с пути. Такова и моя дочь. Читательница она запойная, глаза себе этим испортила. Французскую классическую литературу знает, по-моему, чуть ли не наизусть. Она с детства мечтала петь, а я поначалу сопротивлялась – ведь это каторжный труд. Но она стала-таки певицей. Это в ней мамино: идти напролом, вопреки всему. С пяти лет знала весь репертуар студенток консерватории, которые приходили ко мне домой заниматься. Сидела под роялем и слушала все наши уроки. Позже мы много раз давали совместные концерты в Ленинграде, Ярославле, Мадриде… Она замечательная исполнительница музыки барокко. И в опере поет. У нее много ангажементов с Монтсеррат Кабалье. Лена живет в Испании. За рубежом, бывает, встречают более восторженно, но по глубине чувствования музыки наш слушатель, наверное, не имеет себе равных. Я очень скучаю по дочери и внуку. У него совершенно нет слуха! Одно время он очень хотел стать ветеринаром, а позже увлекся футболом и карате.
– Ваша жизнь наполнена множеством интереснейших событий. А о чем мечтаете?
– Уже много лет даю мастер-классы в Летней школе в Японии, пою в московском Доме музыки джаз с Игорем Бутманом, задумала грандиозный фестиваль искусств в Петергофе – по образцу Зальцбургского. Хочу возродить петергофский Оперный дом и пригласить на постановку Дзеффирелли, с которым мы делали «Сельскую честь» в театре «Ла скала» и фильм по этому спектаклю.
– После этого Франко Дзеффирелли сказал, что в его жизни было три открытия – Анна Маньяни, Мария Каллас и Елена Образцова.
– Я счастлива, что он обо мне такого мнения, и молюсь, чтобы состоялась наша новая работа. Франко уже несколько раз звонил мне, что ищет сюжет для игрового фильма.
О любви к Достоевскому
– Как-то вы признались, что главный художник Большого театра Вадим Рындин открыл для вас Достоевского с его необыкновенными историями жизни человеческой души.
– Да, Вадим Рындин – чрезвычайно интересный человек. Он приносил мне книги Достоевского в определенной последовательности – сначала «полегче», потом более глубокие по философскому содержанию. В результате я неоднократно прочла всего Достоевского и полюбила его.
– Наверное, не случайно одна из коронных ваших работ – роль Бабуленьки в опере Прокофьева «Игрок», написанной по одноименному роману Достоевского?
– Да, это одна из самых любимых моих ролей – очень яркая, сочная. Я обычно представляю себе в образе Бабуленьки, которой не жаль просаженных в казино миллионов, великую Фаину Раневскую. Бабуленька азартный, но не алчный человек, ведь на оставшиеся деньги она строит церкви…
– Известный режиссер Борис Покровский сказал: «Будь я монархом или президентом – запретил бы все, кроме оперы, на три дня. Через три дня нация проснулась бы освеженной, умной, мудрой, богатой, сытой и веселой». По его мысли, классическое искусство способно духовно поднять людей на добрые дела. А что сделали бы вы на месте гипотетического монарха?
– А я сначала накормила бы всех старух и стариков. Отдала бы должное людям, которые верили в коммунистическую утопию, положили на ее алтарь всю свою честно прожитую жизнь, как мой отец, который не столько жил, сколько работал во имя будущего. И я любила отца за это…
– О чем болит ваша душа?
– Сейчас многие думают о разделе власти, земли, влияния. Но кто будет думать о наших стариках, которые прожили сложнейшую жизнь, а сейчас не знают, на что жить? Я вам скажу самую страшную вещь – слава Богу, что умерли мои родители! Я счастлива, что они не дожили до времени, когда у них разрушились бы идеалы, мечты, их вера в Россию, которой они служили. Они воспитывали меня на классической музыке в то время, когда по телевидению и радио шли прямые передачи классической музыки из лучших концертных залов. Сейчас людей все больше захватывают деньги, коммерция. Они не думают о том, что оставить будущему поколению. И те родители, которые сейчас вырастают без классической музыки, не смогут передать эти сокровища своим детям.
В одном из интервью Елена Образцова сказала, что после блокады Ленинграда Бог всегда с ней, потому что без веры в Него люди не выжили бы. По ее словам, не было ни дня, чтобы она не молилась: «Все, что я делаю, – отрабатываю тот талант, который дал мне Господь».
В 2014 году в связи с юбилеем и за вклад в развитие российской культуры Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл наградил Народную артистку СССР орденом Русской Православной Церкви святой равноапостольной княгини Ольги I степени – высшей церковной наградой для женщин.
«Мне бы хотелось сперва умереть, а уж потом попрощаться со сценой… Когда я молюсь утром и вечером, я всегда прошу: я хочу сначала умереть, а потом закончить петь», – прочитала я в последнем интервью 75-летней певицы. Она умерла 12 января 2015 года в Германии. А 14 января попрощаться с ней в Большой театр пришли не только москвичи, но и ее почитатели из других городов. 15 января отпевание королевы оперы состоялось в Храме Христа Спасителя – главном храме России, символом которой она была и останется для людей из многих стран мира…
Верующие люди знают, что смерти нет, что душа певицы перешла в Вечность. Слушая голос Елены Образцовой, мы по-прежнему испытываем минуты настоящего счастья – счастья слияния с Богом через музыку.
Фото из архива Елены Образцовой и с сайта «Геликон-оперы»
