В продолжении беседы архимандрит Мельхиседек (Артюхин) рассказывает о миссионерском значении трагической гибели оптинских братьев, о степени духовной свободы, которую мы наблюдаем сегодня в Церкви и возможностях, которые она дает. Делится своими воспоминаниями, размышляет о том, почему Бог попустил братьям такую мученическую смерть и объясняет почему оптинские новомученики – иеромонах Василий, иноки Ферапонт и Трофим — это наши ориентиры.

От редакции: Запись программы от 20 мая 2018 г.

Ведущий:

Борис Костенко

Российский тележурналист, православный публицист 

Гость:

Архимандрит Мельхиседек (Артюхин)

Настоятель храма святых апостолов Петра и Павла в Ясеневе и храма Покрова Пресвятой Богородицы в Ясеневе, подворья Оптиной Пустыни в Москве, пресс-секретарь Синодального отдела по монастырям и монашеству

Борис Костенко: Хотел сказать уважаемые телезрители, но, наверное, лучше все-таки сказать дорогие братья и сестры.  Мы продолжаем работать для православной социальной сети «Елицы», и предлагаем вам вторую часть нашей программы «Ориентация». Она так или иначе посвящена 25-летию со дня трагедии в Оптиной Пустыни, когда погибли три монаха – отец Василий, Трофим и Ферапонт.

Напомню Вам, что мы беседуем с архимандритом Мельхиседеком (Артюхиным), настоятелем подворья Оптиной Пустыни в Москве.

Повторю, что отец Мельхиседек и я были в тот день в монастыре — все это видели, все это пропустили через свое сердце.

Как-то странно звучит – «четверть века», но это, к сожалению, так.

Миссионерские итоги

Б.К. Я наблюдал как нехотя распространяется все что произошло тогда – никто не верил в это. И когда ты говоришь: — Я там был, и я видел отца Василия, и с ним вместе учился, у нас с ним была одна для меня крестная, а для него фактически духовная мать, которая привела его во многом к Церкви – благочестивая женщина Тамара, дай Бог ей здоровья.

Как он ушел в монастырь, как он закончил институт – мы же оба были спортсмены, об этом мало кто знает.

Один известный спортсмен Владимир Сальников сказал такую мысль: «В спорте человек проживает жизнь, он ее моделирует». Мы с ним уже умерли, когда я пошел на журфак, а он — в монахи. Тогда мы уже как спортсмены умерли. Это совершенно другое отношение к жизни – если спортсмен профессиональный.

И вот я хотел бы попросить Вас сказать или вспомнить главные миссионерские итоги этого четвертьвекового пути. Это же воцерковленные люди, родственники, друзья…

Когда я приехал в 1994 году в Сербию, и вижу, что стоит брошюрка, тоненькая – это, говорят, наши заступники.

Архимандрит Мельхиседек: Интересно.

У отца Трофима в семье было пять детей, среди них было три брата и две сестры. Он один из трех братьев. Так вот со временем племянники, которые были далеки от веры, тоже пришли в храм.

Он родился в Тулунском районе Иркутской области в маленьком селе, где даже храма не было. И он говорил: – Задыхается душа без храма, в Оптину хоть по шпалам, но пойду.

А потом оказалось, что эта трагедия родных и близких привела к вере. Мало того, его родная мама стала монахиней — монахиней Марией. А родная мама отца Василия…

Б.К. Которую мы с Вами видели недавно в Оптиной…

А.М. Она стала монахиней Василиссой. Они как спорте – подхватили эстафетную палочку.

Дело служения Богу продолжается.

О пользе и наказании

А.М. Один из выдающихся мыслителей, философов и математиков Блез Паскаль как- то сказал: «Если бы Бог по временам нас не укладывал на лопатки, нам бы некогда было посмотреть на небо».

Так вот однажды я заболел воспалением легких, лежал и думал о том, какое удивительное время болезни — можно что-то почитать и побыть одному. Взял том св. Иоанна Златоустого, и стал читать.

У него есть мысль о Вифлеемских младенцах – о том, какой вообще был смысл этого. Приходит в мир Жизнь, то есть Христос, и с этой жизнью 14 тыс. жизней забираются. Читаю 30 страниц, а он все подводит и подводит.  А я все думаю – ну где же «изюм», где «алмаз» – главная мысль? Вот это стиль Златоуста.

И вдруг – вот эту фразу я постараюсь запомнить до склероза, если он когда-нибудь наступит. И вдруг этот алмаз, как вот сейчас софиты в этой передаче светят, высветился. Вся эта книга засветилась:

«У Бога пользы больше, чем наказания».

Это и в личной жизни, и в жизни Церкви, и в жизни прихода, и в жизни страны.

А.М. Сейчас мы живем в такие времена, в такой духовной свободе, которой не было даже в царские времена. Давайте не будем далеко ходить – православное телевидение до Революции было? Не было. Православный интернет был? Нет. Миллионы книг, которые сейчас есть, были? Нет.

Б.К. Новое молодое поколение этого не понимают. Мы то уже пожили чуть-чуть, а им нужно объяснять.

А.М. Я в 1988 году поступал в семинарию, и у меня было четыре книги – Авва Дорофей, Лествичник, патриархийный молитвослов и Евангелие. Не так уж давно – всего 4 книги.

Б.К. Тысячелетие Крещения Руси как раз было…

А.М. Поступал я в 1984 году, значит, это было 34 года назад. В этом году мы будем праздновать 30-летие выпуска.

Уникальное сейчас время.

Да, трагедия, но у Бога пользы больше, чем наказания. Если бы не случилось этого, не понятно какой бы путь был для них. Какой бы был путь для монастыря, для тех паломников, которые приезжают в Оптину.

Нужны не далекие по времени подвижники веры и благочестия, а из нашего времени. Мы свидетелями были. Я тогда был иеромонахом, в 1988 году, а отец Василий пришёл в Оптину Пустынь Игорем Росляковым.

Крещение

Отец Василий как-то помогал мне на Крестинах. И опять же — вот это духовный образ человека! Была интересная ситуация.  Крестить тогда в монастыре было не принято, был приходской храм.

Владыка Евлогий, сейчас митрополит Владимирский и Суздальский благословил провести 1-2 Крещения. Приезжала молодёжь, мы ее готовили, проводили беседы, а потом крестили на Пафнутьево-Боровском Источнике. Тогда это был не закрытый источник, а деревянный сруб 3х3 метра. Это было просто зеркало воды.

Крестили мы так: в воду опускали лестницу, по ней спускался крещаемый, и так проводили Крещение. Вода была 4 градуса.  Тогда было три парня и одна девушка, думаю, как они там будут…

Причем у них был выбор как креститься, они пожелали с полным погружением.

Идем мы с отцом Василием к источнику, несем иконы, он несет лестницу, несколько человек с ними идут. Идем крестить, и вдруг я ему говорю (в шутку, конечно, я ведь знал, что он мастер спорта международного класса по водному поло, который все это оставил ради монастыря, ради веры, ради Церкви и души): «В случае чего – ты плавать-то умеешь?»  И он мне говорит: «Немного».

То есть он подхватил мгновенно.  Это тоже такая тонкость души. И я ему говорю: «А вас откачивать-то учили?» Он отвечает уже серьёзно, что учили.  Я ему сказал, чтобы в таком случае он держал крещаемых за руку в воде. Он сказал: «Да, батюшка, все понял».  Он лежал на этих бревнах, страховал.

«Завтра» не произошло

Б.К. Кстати, открою Вам небольшую тайну. Когда мы с Алексеем Денисовым, моим коллегой, приехали 25 лет назад в Оптину, то реально я ехал к отцу Василию. Я с ним договаривался, чтобы он дал мне интервью. Он поначалу не хотел, говорил – может не надо. Потом согласился: «Ну, давай завтра». И вот этого завтра не произошло. Я хотел, чтобы он просто поздравил с Пасхой. Это была сложная такая мотивация. С одной стороны, я счастлив, что там оказался, с другой – такие события…

Потом у Алексея Денисова был такой текст в сюжете: «Когда страна праздновала… какой-то юбилей, готовилась к выборам и смотрела Чемпионат мира по хоккею… В этот момент произошло историческое событие для нашей Церкви – мы получили молитвенников и заступников». И эти 25 лет это только подтверждается.

На своем опыте могу сказать, что с того момента как произошло первое осмысление, написаны книги, все это собрано – мы подошли к новому рубежу переосмысления нашей жизни. Именно с духовно-нравственной точки зрения.

Эти иноки, которые отдали свою жизнь за Ны фактически, они и есть свидетельство того великого нового времени, в которое мы вступаем.

Почему именно сегодня, 25 лет спустя, все-таки началась подготовка к прославлению? Это тоже знак нашего времени – мы живем в особый период, период огромной духовной свободы. Я вернусь к этой мысли.

Правильная ориентация

А.М. Будем надеяться, что это почитание и обращение к ним будет продолжаться и самое главное, что этому же легко подражать. Сейчас мы принимаем участие в программе, которая носит название «Ориентация», и вот человек, особенно молодой, начинает искать — на что ему ориентироваться…

Когда я прихожу в школу (это не часто бывает, но бывает), говорю ребятам: «У вас же основной девиз – красиво жить. Правильно?»

Мы с мамой иногда смотрим новости, и она заметила, что по телевидению показывают артистов, спортсменов, реже писателей.  А умрет директор завода, который создал ракету, танк, оборонительную систему, ты узнаешь что-нибудь об этом?

БК. А врач, учитель?

А.М. Да, и врач, и учитель, и любая другая специальность. Это не звенит. А вот это звенит.

Б.К. Знаете, у нас в отличие от той же Сербии, не публикуют некрологи. Вот там открываешь газеты, особенно региональные, а там обязательно с фотографией, с аннотацией. Люди проявляют уважение. У нас почему-то этого нет. Раньше я помню в «Вечерней Москве» печатали некрологи, и все узнавали. Была своя традиция, сегодня это ушло.

А.М. Возвращаюсь к мысли.

Вдалбливается в голову, что красиво быть артистом, спортсменом, публичным человеком. Я им говорю:

«Красиво жить не просто звук пустой, лишь тот, кто в мире красоту умножил молитвой и трудом, лишь тот красиво прожил».

И вот как раз к вопросу – чему посвятить жизнь? Жизнь посвятить надо творению добра – на своем месте и с той максимальной отдачей, на которую ты способен. А не просто попасть на страницы глянцевых журналов.

Премудрый Сократ однажды сказал: «Истинная жизнь — жизнь не только для себя».

Смотри, как интересно – себя не забыл, но тут же делает оговорку «не только для себя». Поэтому важно чтобы человек понял, что жизнь — не наслаждение, а Служение.

Нам же вдалбливается – ищите наслаждения во всем и любой ценой. А оптинские братья выбрали Служение. Богу, Церкви и людям.

Б.К. Когда я говорил, что я последний, кто разговаривал с отцом Василием (кроме убийцы), то понимаю, что эта степень ответственности частично на меня переходит.

Спустя 25 лет я считаю своим долгом вернуться к этой теме, говорить об этом, популяризировать, продвигать. Но мы говорим о том служении, которое они несли. Это очень важно сегодня

А.М. Кстати, сейчас мысль пришла. Относительно их выбора. Они его сделали, когда пришли в монастырь. Ведь мало кто задумывается о том, а что было 25 лет назад? Игорь Росляков пришел в 1988 году, один из них — в 1989 и 1990. Ферапонт вообще 3 года только прожил в монастыре. А у нас коммунистический режим когда пал?

Когда режим пал, я приехал в монастырь и спросил у батюшки, а стоит ли вообще все это сейчас восстанавливать? Может быть, какой-то виток обратно будет…

Это сейчас все свободно, тогда не понятно было чем все закончится.

Б.К. На нас смотрели как на маргиналов. «Почвенники» и другие разные слова употребляли.

А.М. «Сумасшедшие», «дурка по ним плачет»… Так и было. И тогда они сделали выбор

Б.К. И наши оппоненты, которые после 2014 года по понятным причинам несколько приутихли – они же делали все, чтобы и это событие было под спуд отправлено. Вся наша карьера была очень тяжелой. И вопреки всему сегодня скопилось уже достаточно большая масса материалов, которые делают неотвратимым постановку вопроса о национальном телевидении, о понимании того, что такое «национальная стратегия». Нашим нравственным столпом является подвиг наших братьев, и без него двигаться невозможно.

А.М. Безусловно, и будем надеяться на то, что у людей, которые приходят в Церковь, это будет вплетено в их жизненный ориентир. Чтобы они поманили, где черпать силы, чтобы на своем месте исполнять то, что должно.

Интересная такая мысль была относительно братьев, и вообще ориентации в жизни. Кто-то из мудрых людей сказал:

«Для того, чтобы что-то начать, не нужно быть великим, но если ты начнешь, то великое может совершиться».

Когда они начали монашескую жизнь, они великими не были. Но, начав этот путь, они стали великими.

Вот так и в жизни – берись за то дело, которое ты можешь делать – по образованию, по произволению, и делай его для семьи, для людей, для страны, для Церкви и для Бога. Если каждый на своем месте будет это делать, тогда все будет совсем по-другому.

Наверное, основная молитва к братьям – о том, чтобы была правильная ориентация в жизни, направленная на служение. Вектор – к Богу, к Церкви, к национальной идее.

Мы живем в России, это наше все. И поэтому благо страны — это наше благо. Нужно не только наслаждение, но, прежде всего, Служение – матери детям, жены мужу, отца семье.

Главное — чистая совесть и вера в Бога

А.М. Есть круговорот воды в природе, а должен быть круговорот любви в природе.

Любви в смысле жертвенного служения друг другу. И если такой круговорот будет, то тогда даже наша простая обыкновенная жизнь, начиная с семьи и работы, завода, воинской части – это уже будет другое. Будет формироваться определённая среда и определенные взаимоотношения, в центре которых главный вопрос: «Кому я могу быть полезным?»

Б.К. Знаете, у меня тоже возникла параллель. Возможно, если бы не было этого подвига, то наши офицеры, которые приняли решение в Сирии вызвать огонь на себя и погибнуть, не делали бы это. Сегодня это в западном понимании невозможно, а в русском – нормально.

«Отдать душу свою за други своя» – это же Евангелие. Русский солдат к этому стремился всегда, и значит еще жива Россия и будет жить.

И вот еще один такой образ — это кресты в часовне Воскресения. После обеда все в беленьких записочках. Это люди несут сокровенное, они просят помощи. Потом это все собирают, уносят, соответствующим образом с ними обращаются. Я не знаю, читали ли Вы их, но люди обращаются к братьям с молитвой. Если бы не было обратной духовной связи, то этого бы не было. Народ наш трудно обмануть.

А.М. Это начиналось с часовни Ксении Блаженной. Вот тогда — было то же самое. Эта народная волна делает это признание — выбор между святым и не святым.

А что касается военных – знали ли они об этом или нет, не известно. Но это в нашей корневой системе. Мне вспомнились, когда ты заговорил о воинстве, стихи – Клятва белого дореволюционного офицера:

Душу Богу я вручаю,

Жизнь я жертвую Царю,

Честь себе я оставляю,

Сердце Родине дарю.

Ради чего это возможно? Потому что «душу Богу я вручаю», и тогда уже не важно, что будет с телом.

Поэтому если есть жизнь будущего века, все остальное уже не имеет значения. Такой человек уже потенциально и воин духа, и воин христов и воин России, и самое главное для него житейские проблемы — не такие уж и проблемы. Христос даровал нам Бессмертие, а бытовые мелочи жизни, это всего лишь мелочи.

Кстати, о них отец Трофим как-то написал письмо:

«Дорогие братья и сестры!

Все то, от чего вы чумеете – еда, шмотки и развлечения – это все такая ерунда и бессмыслица! Главное – чистая совесть и вера в Бога».

Поэтому у них развилась правильная ориентация – ориентация на Небо. Это сделало их и небожителями, и новомучениками, и, надеемся, ходатаями о нашей стране и монастыре.

Сатана думал, что он убил трех монахов, а на самом деле мы через эту смерть обрели на небе трех Ангелов и трех святых. Для нас они как раз и есть ориентир.

Нужно сделать один, первый шаг к Богу, девять Господь сделает навстречу. И так во всем – в работе, в жизни, в семье.

Лучше служить, чем нуждаться в служении, лучше помогать, чем нуждаться в помощи, лучше любить, чем нуждаться в любви, лучше отдавать, чем принимать.

Когда человек с таким ориентиром в жизни живет — тогда это правильный стержень и правильный фундамент.

Б.К. В программе «Ориентация» есть своя традиция — мы рассуждаем об ориентации. Собственно, вся программа есть ответ на этот вопрос. Ориентация на Бога, а наши три инока – это те самые ориентиры, которые нам помогают в этой ориентации существовать. Это великое событие 20 века, перешедшее уже в век 21.

Недавно я был в МГУ и сотрудникам ректората сказал, что был в Оптиной Пустыни — про 25 лет. Я говорю им: — Понимаете, что первый, возможно, святой Праведник русской Церкви – ваш бывший студент? Вы понимаете, что вы получаете такого заступника?

А.М. Интересная мысль.

Б.К.  И вот сейчас заложили храм на Воробьевых горах. Я думаю, это привело многих людей к пониманию того, чем нужно заниматься.

Именно этот университет, кстати, стоит в авангарде движения за укрепление теологии как стержня миропонимания. Это то, за что наши братья отдали свою жизнь. Это новая качественная волна отношения к православию как к цивилизационной составляющей нашей жизни и уверенность в том, что мы идем правильным путем, и никто кроме Бога и наших иноков, нам не указ.

А.М. Спаси Господи!

Б.К. Спасибо Вам отче, что Вы нашли время и побеседовали на такую дорогую и мне тему

А.М. И мне.

Б.К. И нашим зрителям.

Ориентацию мы с Вами уже выбрали, теперь Ваша очередь, дорогие телезрители!

На этом мы с вами прощаемся, до новых встреч в том числе и на площадке соцсети «Елицы». Спаси Вас Господь.

А.М. Мир Вам и Божие благословение, дорогие наши телезрители!

Первая часть программы.

Православная социальная сеть “Елицы” выражает благодарность Борису Костенко, архимандриту Мельхиседеку (Артюхину) и Виталию Кисилеву, предоставившему запись съемки в Оптиной Пустыни.