Фильмы, как и книги, бывают разные. Есть те, после которых понимаешь, что потратил время совершенно напрасно. Есть такие, от которых остаётся послевкусие по настоящему неприятное, и если нет чувства внутреннего холода и пустоты, то есть другое — что ты наполнен чем то тебе совершенно чуждым, отравляющим.
Но есть и совсем иные. Они, как кирпичики, очень удачно ложатся в кладку твоего внутреннего мира, восполняют недостаток пережитого тобой лично или же дополняют и помогают доосмыслить то, что пережито было. И это совсем не обязательно «серьёзное кино»: фильмы могут быть и лёгкие, и смешные, хотя чаще грустные или даже тяжёлые. Главное — сильные и глубокие, заставляющие откликнуться что то очень важное в душе, иногда — остановиться, иногда — внутренне развернуться, иногда — наоборот, начать движение вперёд.
Думаю, именно в этом и заключается в первую очередь талант режиссёра — в умении увидеть жизнь глубоко, ясно, многогранно и многообразно, увидеть под разными углами, в том числе и под такими, под какими не каждому дано, и потом найти способ её показать. И показав, утешить, озадачить, порадовать, заставить чувствовать боль, открыть сокрытое прежде — в зависимости от того, что именно он хотел сделать.
Один мой старый друг, легенда отечественной журналистики Владимир Николаевич Снегирёв, любит говорить:
«Если ты написал текст, и он никого не возмутил, не заставил плакать или смеяться, то ты зря за него брался».
То же можно сказать и о хорошем кино — оно заставляет реагировать, оно не остаётся лишь способом как то провести время, развеяться или развлечься. Хотя, повторюсь, иногда бывает так, что плачешь, смотря комедию, улыбаешься невзирая на то, что на экране драма. Это тоже проявление таланта режиссёра, создающего настолько многоплановую и многослойную картину.
Безусловно, мы живём в такое время, когда вещи, явления становятся известными, входят в обиход миллионов и даже миллиардов людей далеко не всегда в силу своих достоинств и не по причине одарённости своих создателей. На первых позициях появляется то, в раскрутку, в продвижение чего вложены целые состояния. Таким образом, это «первопозиционное» и формирует зрительскую среду, её вкусы и запросы, либо развивает её, либо обуславливает её деградацию.
Хорошее кино — не для всех: его не посмотришь между делом, вполглаза, вполсердца. На него каждый раз нужно решаться. Я не проведу, конечно, параллель между аскетическим подвигом и решимостью посмотреть хороший фильм, но в каком то смысле и это — делание, потому что важно ведь не только то, что мы смотрим, а и то, как смотрим.
До хорошего кино нужно бывает «добираться»: о нём откуда то нужно узнать, кто то должен его посоветовать, за ним — точнее, за теми, кто его делает, приходится следить. Иногда бывает необходимо что то ещё прочесть или посмотреть, чтобы понять контекст, в котором создан фильм. Словом, есть нужда потрудиться. Это не всегда удобно, это доставляет дискомфорт, но это — оправданно.
У меня самого достаточно много фильмов, к которым я более или менее регулярно возвращаюсь. Возвращаюсь потому, что раз за разом нахожу в них что то для себя важное. Порой это бывает продиктовано необходимостью что то прояснить для себя, порой — что то напомнить, но очень часто это, скорее, некий возврат к чему то очень важному в самом себе. Ведь, наверное, поэтому мы и любим особенно какие то фильмы — за то, что в них есть родного, близкого для нас.
Если бы я взялся перечислять все, то список получился бы очень внушительный. Назову лишь несколько наиболее значимых для меня и постараюсь объяснить, что именно в них настолько, с моей точки зрения, значимо.
Шоу Трумана (1998)
Достаточно необычный фильм с известнейшим комиком Джимом Керри в главной роли. Не комедия — драма. Грустная, местами очень тяжёлая, но удивительно светлая и чистая.
Главный герой — человек, который является центральным персонажем всемирно известного телешоу. Об этом знает, без преувеличения, весь свет, кроме него самого. И вот наступает момент, когда он переживает это колоссальное потрясение — понимает, что с самого рождения в его жизни не было ничего настоящего.
Родители, друзья, жена, коллеги — всё это актёры. Даже остров, на котором он живёт, ненастоящий. Даже море вокруг. Даже небо над головой. Настоящий лишь он сам — с настоящими мечтами, стремлениями, болью. И когда он пытается прорваться к правде, вырваться в реальность, всё ополчается против него — и люди, и «стихии», подвластные воле создателя шоу, и сам создатель. Он нужен им, в их картонном мирке без него не обойтись, его готовы покалечить, посадить под замóк, лишь бы он не ушёл. Он преодолевает всё и уходит.
Последнее, чем пытается его остановить генеральный продюсер, это напоминание: ты уходишь в мир, о котором ничего не знаешь. Там всё придётся делать самому, а здесь всё для тебя, ты как ребёнок в колыбели, куда же ты? Но он, настоящий человек, готов скорее по настоящему умереть, чем понарошку жить.
Спящие (1996)
Драма о детях, родившихся и выросших в районе так называемой «Адской кухни» (район Манхэттена). Они любили рискованные игры и грубые шутки, потому что такой была и окружавшая их среда. И однажды игра закончилась плохо: по их вине тяжёлую травму получил совершенно случайный человек. Суд, детская колония, а там уже ад без всякой кухни: воспитатели — садисты и педофилы. И сломанная раз и навсегда жизнь.
Проходят годы, и двое бывших мальчиков, превратившихся в уже сложившихся бандитов, встречают в баре своего мучителя, подвергавшего их нечеловеческим страданиям, а кроме них — десятки, а точнее, сотни других детей. Встречают и убивают его. Арест, суд, но всё шатко: друзья по несчастью помогают им, свидетели отказываются от показаний, и нужен лишь кто то, кто решится подтвердить их алиби, решится на лжесвидетельство.
И они обращаются с такой просьбой к человеку, на глазах которого выросли, который прекрасно знал их жизнь. Лишь ему одному они могли открыть свою страшную и стыдную тайну — что было с ними в той колонии. Это их приходской священник. Он может курить перед мессой, может поймать на улице здоровенного мужика, ударившего ножом маленького мальчика, сына своей любовницы, и пообещать переломать рёбра, если тот тронет ребёнка ещё хоть раз. Местный мафиозный лидер говорит, что из него получился бы хороший киллер… И он — искренне верующий человек, для которого всё, что он делает, — всерьёз, и совесть его — живая и страдающая.
День за днём он молится, прежде чем решается прийти в суд и, положив руку на Библию, сказать, что в момент убийства был с этими ребятами на бейсболе, и даже показать три билета. Он лжесвидетельствует и вместе с тем совершает дело любви — той, которой эти несчастные дети никогда не видели ни с чьей стороны и которая одна, мне кажется, могла убедить их в том, что есть Бог, Который их любит.
И в нашей жизни немало моментов, когда сталкиваются правда (точнее, наши представления о ней) и любовь, которая и является, по большому счёту, высшей правдой. И нам приходится делать выбор, непростой и далеко не сразу очевидный…
«Спящих» я вспоминаю часто.
Заплати другому (2000)
Много ли людей, которые воспринимают то, что слышат, всерьёз, глубоко, сердцем? Наверное, каждый может ответить на этот вопрос по своему, вглядевшись в то, как откликается лично он на слово евангельское, насколько проникает оно в его жизнь, насколько она, эта жизнь, оказывается согласна с этим словом.
Фильм — о мальчике, который относился всерьёз ко всему. И когда в их школу пришёл учитель, предложивший своим новым ученикам попробовать изменить мир к лучшему, он один решил, что это — его главная задача. Он начал бескорыстно и самоотверженно помогать людям, прося их при этом об одном: чтобы каждый из них помог ещё троим и поставил перед ними подобное условие.
Никакого успеха добиться ему не удалось — так он думал, и ему было очень грустно. Но журналист, которому неизвестный человек подарил машину взамен его разбитой, пытливый и дотошный, раскрутил целую цепочку из людей, помогавших друг другу совершенно фантастическим образом и без видимой внешней причины. И убедился, что в каждом случае человек отдавал долг — за помощь, пришедшую так неожиданно и своевременно, что без неё он бы пропал. Каково же было удивление, когда цепочка привела его к маленькому мальчику, который встретил его в день своего рождения, открыв дверь дома в бумажном колпаке на голове и с какой то пищалкой во рту… А потом… Впрочем, тем, кто не смотрел, лучше увидеть всё самим.
Фильм очень грустный — не сказочный, а совершенно правдивый. И настолько сильный, что у зрителя тоже вполне может родиться желание начать «платить другому». Желание, которое должно быть естественным для верующего человека, знающего, помнящего, что вся его жизнь и все её обстоятельства — главный побудительный мотив для такой «платы» Тому, Кто нам всё это дал, в лице тех, кого Он безмерно любит.
Миссия (1986)
Потрясающая история, основанная на реальных событиях. Миссия иезуитов в Парагвае. Индейцы, принимающие христианство, огромная колония христиан, живущих так, как европейцам и не снилось — в братстве и любви. Что то невообразимо прекрасное и удивительное. Но… Новым хозяевам этих мест, испанцам и португальцам, нужна земля, на которой расселились их братья и сёстры во Христе. Они давят на иезуитов, но те уже настолько сроднились со своей паствой, что не предадут её ни за что. Это их дети, это — они сами. Тогда испанцы давят на папу. И тот присылает епископа, чтобы тот рассказал ему, что это там, в Парагвае, за чудо такое, и что с этим чудом делать.
Епископ не видел в своей жизни ничего подобного. Он поражён. Один из самых сильных моментов — когда он спрашивает индейца, руководителя огромной плантации, сколько она принесла за прошлый год. Слышит ответ и недоумевает: «Что же вы сделали с этими деньгами? Это ведь огромная сумма!». «Разделили поровну между всеми», — говорит индеец. Епископ никак не может понять: «Поровну? Между всеми?..».
Теперь недоумевает индеец: «А как же иначе? Ведь сказано: Не было между ними никого нуждающегося; ибо все, которые владели землями и домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам Апостолов; и каждому давалось, в чём кто имел нужду (Деян. 4, 34–35)». Епископ прежде ни с чем подобным не сталкивался. Он не может не понимать, что перед ним — настоящее христианство и настоящие христиане.
Но… он реалист и считает, что индейцам всё равно придётся уйти. Если они не послушаются его и в его лице папу, то в ход пойдут испанские пушки, а с ними уже не поспоришь. Он встречается с вождями. Главное в его речи: «Воля Божия такова, чтобы вы ушли обратно в лес». Вожди слушают… А потом один говорит переводчику: «Спроси его, почему он так убеждён, что знает, чего хочет Бог».
Епископ умолкает. Начинают говорить пушки. Гибнут и пастыри, и паства — и новообращённые индейцы, и священники из их числа, и обратившие их иезуиты. Такая горькая, такая поучительная и такая почти никого ничему не научившая история о людях, олицетворяющих собой Церковь и без колебаний отдающих её на заклание ради каких то сиюминутных, суетных выгод и интересов. Стоит в эту историю всмотреться.
* * *
Это всего лишь несколько фильмов из числа множества, о которых хотелось бы сказать. В каждом из них можно найти замечательные уроки, потому что они все — о жизни, о том, что действительно значимо в ней. Каждый из них — произведение искусства, возможно, и на самом деле важнейшего. Мысли и идеи, воплощённые в образы, погружающие человека в реальность представленного на экране мира, и правда способны подчас оказать колоссальное влияние на душу и побудить с Божией помощью что то в себе изменить.