Рассказ
Часть II
Робот-помощник, хотя и не обладал эмоциями, видимо, дивился утренней бездеятельности начальника. Железный бочонок осторожно сообщил Авдею, что время подошло к одиннадцати часам. Апостасов вышел из своих размышлений и вновь его бросило в холод. Помощники – замечательный способ следить за людьми. Во-первых, они скорее всего ведут запись происходящего вокруг, во-вторых, если ты вызываешь вопросы у вышестоящего начальства, за тобой просто начинают наблюдать онлайн.
Авдей вспомнил, что уже месяца четыре как Стефан не пользовался помощником, сославшись на необходимость сосредоточиться на серьезной работе. Ректор сильно удивился, но возражать не стал, Стефанов был лучшим сотрудником своего профиля и постоянно выкапывал в архивах что-нибудь интересное. Авдея осенило. Вот как его друг убрал элемент слежки со своего рабочего места!
Но Авдея помощник подталкивал к незамедлительным действиям. Он больше ни на минуту не впадал в пространные размышления, стараясь делать вид, что сосредоточен на работе. Например, на изучении какого-то источника. В два часа дня кабинет озарил голос ректора.
– Апостасов, зайдите ко мне, пожалуйста, – вырвалось из динамика связи.
Ну вот и все, подумал Авдей. Нужно было срочно что-то придумывать. Историк уже брел по широкому коридору, всем своим видом пытаясь показать, что все нормально. Он здоровался с учеными, улыбался, и ему все время казалось, что на него смотрят постоянно бросают подозрительные взгляды. На всякий случай Авдей заскочил в мужскую комнату прямо перед кабинетом ректора. Лицо Апостасова сохраняло привычную улыбающуюся мину, однако сам историк был убежден, что его игра заметна невооруженным взглядом. Собравшись с духом, он насколько возможно непринужденно направился в кабинет к главному.
– Здравствуйте, Моисей Карпович, – растянув до предела улыбку, Авдей протянул руку ректору. Полный лысоватый мужчина с глазами на выкате бесстрастно ответил рукопожатием.
– Коньячку не хочешь? – внезапно предложил ректор. Авдей крайне удивился, но возражать не стал. От тумбочки за ректорским столом отделился диск аэроподноса и, пролетев метр, бесшумно опустился перед Моисеем Карповичем. Свинтив крышку, мужчина залил дно широких стаканов и протянул горячительную жидкость Авдею.
– Не знаешь, где Стефанов? – прищурившись, спросил ректор. В этот момент Авдей превратился в одну большую пружину, сжатую до предела. Однако ни один мускул не дрогнул на лице Апостасова, и он спокойно ответил:
– Нет. Утром виделись в соборе. И все.
Потягивая коньяк, Моисей Карпович откинулся в кресле. Стеклянная стена по правую сторону стола открывала замечательный вид на город. Ректор задумчиво посмотрел куда-то вдаль.
– На работу Стефанов не вышел, на звонки не отвечает, – после паузы начал Моисей Карпович. – Неужели он тебе ничего не сказал?
Ректор наклонился вперед и принялся сверлить Апостасова взглядом. Авдей поежился.
– Моисей Карпович, да что вы. Утром я пригласил его на утку. Жена готовит. Он отказался… Знаете, даже для меня Стефанов оставался загадкой. Я обратил внимание, что его нет на рабочем месте с утра. Но разве это повод бить тревогу? В конце концов, он же частенько часами проводил в архивах с источниками… а что, он правда пропал?
Ректор кивнул и сделал глоток.
– В здание института он с утра не входил. Если бы заболел или взял отгул… Раньше Стефанов всегда предупреждал. И он редко пропускал работу.
Ректор вдруг глубоко выдохнул.
– Понимаешь, Авдей, мало того, что Стёфа у нас такой самородок, так за ним в последнее время пристально наблюдает Агентство.
Настроение Апостасова стремительно падало. Авдей ведь тоже мог быть под наблюдением. Скорее всего, был.
– За последний год они ко мне приходили дважды. Последний раз около месяца назад. Я не знаю, чего они там про него накопали. Но мне проблем не надо! – при этих словах ректор повысил голос.
– Да и мне… – прошептал Авдей.
– Тогда, – тяжело задышал ректор, – тогда давай вместе подумаем, где он?!
– Понятия не имею, – испуганно пожимал плечами Апостасов.
Моисей Карпович встал из-за стола и подошел вплотную к Авдею.
– Позвони ему!
Апостасов повиновался.
– Отключен.
– Замечательно! – ректор взмахнул руками, словно орел перед взлетом. – Ну, тогда мне ничего не остается делать, как самому, пока не поздно позвонить в Агентство.
– Постойте! – остановил его Авдей. – Мало ли что… У человека, сами знаете, личной жизни никакой. Может…
При этих словах Апостасов многозначительно замолчал.
– Давайте до утра подождем. Если не придет – заявим в органы. Им так и скажем: подумали, что… личную жизнь налаживает.
– Уговорил, – опустошив стакан, кивнул Моисей Карпович. – Но, если не явится завтра с утра, звоню в Агентство и выкладываю все, как есть. Включая ваше товарищество.
Утром Стефан Стефанов вновь не вышел на работу. Авдей, мучавшийся в бессоннице всю ночь, до последнего надеялся, что встретит друга в соборе. Но этого не произошло. В институте его кабинет был закрыт. Ровно в десять ноль пять ректор вызвал Авдея к себе.
– Похоже, Апостасов, у нас проблемы. Я звоню в Агентство. Заранее отстраняю тебя от работы. Будешь помогать агентам.
Во дела. Скоро в институте появятся крутые и суровые мужики в черном, начнут рыться повсюду, а его, Апостасова, назовут главным свидетелем. И, возможно, повесят соучастие. Авдей тяжело вздохнул. Он пытался выстроить свою линию защиты и прикинуть, что говорить агентам, а о чем следовало бы молчать.
Ровно в половину одиннадцатого к ректору в кабинет вошли двое агентов в черном. Моисей Карпович ждал их вместе с Авдеем.
– Старший агент государственной безопасности по особым делам Марк Мортириев, – представился темноволосый мужчина с гладковыбритым лицом. – Агент государственной безопасности по особым делам Елена Надеждина.
Красивая молодая женщина с русыми волосами, правильными чертами лица и кивнула, закинула ногу на ногу и положила ладонь на экран планшета. Скорее всего включилась запись.
– Ааа… по отчеству? – поспешил уточнить Моисей Карпович.
– Не нужно, – покачал головой Мортириев. – Обращайтесь на «вы», либо по имени, либо «агент Мортириев».
Ректор понимающе кивнул.
– Вопросов у нас будет немного, – продолжил агент. – Нужен доступ к личному кабинету Стефанова. Вы – Апостасов?
Авдей жалобными глазами посмотрел на агента.
– Да.
– Когда вы в последний раз видели Стефанова?
– Вчера утром, в соборе.
– Он что-нибудь вам сказал?
– Ничего, – пожал плечами Авдей. – Я пригласил его вечером на ужин домой, а он отказался.
– Почему?
– Сказал, что не в его правилах часто употреблять в пищу мясо.
– Интересно, – усмехнулся Мортириев. – Он говорил вам, что куда-то собирается? Может, оставлял какое-то послание?
Авдей сжался.
– Нет, просто сказал, что ему пора идти… и ушел. Больше я его не видел.
– Хорошо. Мы осмотрим кабинет Стефанова… И ваш, Апостасов, заодно.
Следующий час прошел в обысках. Авдей сначала с некоторым волнением, затем уже с недовольством наблюдал за женщиной, копавшейся с ручным сканером в его кабинете. Через некоторое время в дверях появился Мортириев.
– Елена, поедем, – позвал он напарницу. – Апостасов, кабинет Стефанова и ваш мы опечатываем. Вы можете отправиться домой и как следует отдохнуть, если получиться. Понимаю, момент неприятный, но по делу вы рассматриваетесь как главный свидетель и, возможно, нам что-то станет ясно благодаря находкам среди рабочего материала. На заработной плате это никак не отразиться. Дело государственной важности. Отнеситесь с пониманием. До скорого.
Агенты и Апостасов вышли из кабинета, после чего на сомкнувшиеся двери был наложен магнитный держатель. Та же участь постигла и кабинет Стефана. Агенты быстрым шагом удалялись от обреченно смотрящего им вслед Авдея.
***
Здание Агентства государственной безопасности треугольной пирамидой высилось над городом. Вокруг оплота безопасности страны был разбит огромный парк, в котором были высажены редкие породы растений и водились дикие животные. Всегда можно было отдохнуть от суеты рабочего дня и побыть наедине с собой и природой. В двенадцать часов дня заместитель директора Агенства Иван Алексеевич Шпиль, который курировал вопросы, связанные с государственной изменой, неспешно прогуливался по парку и наблюдал за белками. Пушистые красавицы суетились, прыгая по деревьям, изредка посещая искусственный деревянный городок, всегда готовый накормить животных.
Иван Алексеевич был уже не молод, низкий рост и заметная полнота не мешали ему продолжать выполнять свой опасный долг перед государством. В сером костюме, заложив руки за спину, он важно брел по парковой дорожке. Остановившись у часовни, он вздохнул, видимо, вспомнив о вечном, и побрел дальше. Шпиль думал о своем дачном домике, роскоши, которую могли себе позволить очень немногие. Иван Алексеевич размышлял о устройстве бани и пытался вспомнить имя ученого-историка, который не так давно написал обширную статью о том, как устраивались эти замечательные «врачеватели души и телес» в древности. Ученый мог бы оказать огромную помощь Шпилю в консультациях по строительству. Но имя не вспоминалось. А устройства для выхода в интернет под рукой не было. Шпиль не хотел, чтобы его тревожили в обеденный перерыв.
– Иван Алексеевич, извините, – из задумчивости его вывел голос Мортириева. Агент вместе с Надеждиной стояли у него за спиной. – Мы только что из института. Дело Стефанова дало неожиданный поворот.
Шпиль вздохнул и предложил коллегам присесть за удачно поджидавший их столик.
– Коль уж здесь собрались… Давайте отобедаем, – мысли о обеде радовали сердце и желудок Шпиля.
– Сейчас, закажу, – понимающе кивнула Елена. Иван Алексеевич с улыбкой посмотрел на нее. Надеждиной стало не по себе.
– На нас не заказывай, – покачал головой Мортириев. – Работать надо.
– Что ж, рассказывайте, я весь во внимании, – сделал ладонями приглашающий жест Шпиль. – Стефанов, это ведь тот богослов… Который начал писать статьи об отречении от мира и прочую чушь, чтобы достигнуть совершенства?
– Он самый, – кивнул Мортириев. – Мы наблюдаем за ним пристально несколько месяцев. Кажется, он сбежал.
– Сбежал? – удивился Шпиль. – Куда?
– Возможно, за периметр, – предположил Мортириев. – Но пока точно мы этого сказать не можем.
– Один из лучших ученых страны бежал к варварам!!! – вскинулся Шпиль. – Послушайте, но это ведь уже не первый случай, когда кто-то из видных мужей науки бежит за периметр! Да, конечно, это не физики-ядерщики или оружейные конструкторы, но подумайте… Может случиться такое, что эти ученые образуют там научные школы, и что же… Мы получим, спустя несколько поколений, довольно опасного противника за периметром!
– Стефанов далеко не первый, кто бежал, – продолжил Мортириев. – Мы осмотрели его кабинет, проверили все поисковые запросы рабочего и личного компьютеров, машина ведет анализ телефонных переговоров и пытается выяснить маршруты перемещения последнего времени на основании использования карты в транспорте, магазинах, иных местах. Мы собираемся попасть к нему в квартиру, установить всех лиц, причастных к исчезновению.
– У вас есть время понять это до конца дня, – кивнул Шпиль. – Работайте.
Мортириев и Надеждина безмолвно покинули Ивана Александровича, предоставив ему возможность в одиночестве насладиться обедом.
***
Марк Мортириев с самого детства мечтал о службе в армии. Это казалось ему гораздо интереснее кропотливой научной работы. Поэтому после окончания учебы Марк поспешил подать документы в военную академию. Мортириев был лучшим среди нескольких тысяч курсантов. Он въедливо изучал как теорию, так и практику военного дела. Уже тогда преподаватели решили, что такого самородка, скорее всего, рано или поздно приберет к рукам Агентство госбезопасности. Так и случилось. В государстве как такового независимого министерства обороны не было, и, как любое силовое ведомство, подчинялось оно безопасникам.
Мортириев, мечтавший о спецназе, попал в карательные группы, зачищавшие на сотни километров при поддержке авиации, техники и роботов-пехотинцев территорию вокруг страны от дикарей. Но Марк грустно констатировал для себя, что в его службе ничего интересного, кроме как выход за периметр, просто не было. Авиация бомбила позиции варваров, а впереди спецназа людей сначала шли роботы, которые и вступали в противостояние с остатками врага. В связи с этим Мортириев неоднократно пытался вставать в один ряд с боевыми машинами, сходился с дикарями чуть не в рукопашную, однажды получил ранение и был представлен к награде, которую так и не получил. Марк крепко отчитал командующий, заявив, что они стремятся избегать потерь среди людей, и для войны есть, в конце концов, роботы.
Решительное наступление привело к тому, что вскоре варваров в охраняемом радиусе совсем не осталось. Государство о колонизации «падшего мира» даже не задумывалось, ограничиваясь поверхностным контролем территорий с помощью беспилотников. Когда исчезли варвары, Марк перевелся в экспедиционную группу. Но за год службы ни одной атаки не было. Общество спящих всю дорогу спецназовцев и болтающих о полезных ископаемых ученых его раздражало.
Однажды Мортириев попытался написать руководству страны письмо с призывом повысить безопасность государства через расширение радиуса охраны. Марк придумывал несметное количество аргументов, в надежде, что его личное желание войны будет поднято на знамя нации. Но этого не случилось. В правительстве понимали, что пропадает хороший солдат, в связи с чем было принято решение перевести Мортириева на работу в Агентство.
Спецназовца направили в отдел по борьбе с государственной изменой. Марк ретиво взял за чистку авгиевых конюшен страны. Он совершал беспощадные рейды по окраинам и закоулкам в центральных районах, в которые кроме него никто бы никогда не заглянул. Чего только не обнаружил Марк! Варвары-нелегалы, притоны, торговцы самыми отвратными товарами… Мортириева очень быстро остановили приказом сверху. Идея святости провозглашалась государственной, но падшая природа человека оставалась падшей: высокие чиновники, пользуясь своим положением, создавали внутри идельного мира свои, со своими тайными взглядами и желаниями. Марк начинал разочаровываться в своей работе, но руководство умело повернуло его на противостояние политических элит, о которых большинство жителей страны даже не догадывалось. Вокруг все было хорошо! Мортириев оживился и почувствовал важность своей миссии в защите чистоты нравов государства.
Периметр гражданам было запрещено покидать. Да, за его пределы выезжали спецгруппы, но только по определенному маршруту, сроку и заданию. Выйти и прогуляться не разрешалось никому. Подобные действия приравнивались к государственной измене. Стране удобно было растить комнатных граждан, с неугодными разделывались очень тихо и без лишнего шума. Их было совсем немного, этих неугодных, и кто-то бежал за периметр, кто-то скрывался на окраинах, а кто-то все же становился жертвой режима. Правительство каждый раз недоумевало, чего же не хватало таким вот вольнодумцам?
Мортириеву поручили наблюдать за учеными главного института страны, к такому вольнодумству склонными. Если за ученым замечали, что помимо глубочайшего погружения в предмет своего исследования он начинал позволять себе думать еще о чем-то, за ним устанавливалось наблюдение. Стефан Стефанов попал под наблюдение год назад. Причиной стала его статья об отречении от мира, вреда комфорта для души и прочем.
Когда Стефанов исчез, Мортириеву уже все было ясно. После обеда Марк отправил Надеждину продолжать работу в институте, а сам, сев в автомобиль, полетел к дому богослова. Самая обычная высотка в центре города. Поднявшись на девяностый этаж, агент с помощью универсального ключа проник в квартиру ученого. Марка встретил узкий коридор прихожей со сменными фоновыми обоями небесного-голубого цвета. Мортириев медленно прошел в просторный зал, в котором ничего, кроме тонкого матраса на полу и иконы на стене не обнаружилось.
Марк заметил, что образ был не из новых, выполнен, очевидно, на деревянной доске и заметно потрепан. Внезапно Мортириев ощутил некоторый трепет и тепло в груди. Отбросив появившееся чувство, он проследовал в кабинет ученого. Стол, скрытая в стене солидная по объему библиотека, снова маленький образ. Включив сканер, Марк выявил потайную дверь, внешне сливающуюся с обоями. Секунда – и Мортириев оказался в маленькой темной комнате. Скорее всего, по проекту это было чем-то вроде чулана. Ученый сделал здесь домашний храм.
Мортириев пулей вылетел из квартиры Стефанова. Мешкать было нельзя. Единственным серьезным свидетелем по делу мог быть священник Феофан, служивший на восточной окраине. Марк включил спецсигнал и выбрал наиболее высокий уровень полета. Для уверенности агент поставил машину на автопилот. Через два часа авто Мортириева приземлbлось в нескольких километрах от высокой железобетонной стены. Марк вышел и осмотрелся. Перед ним стояла маленькая деревянная церковь. Агент удивился, что кто-то сегодня вообще строил здания из дерева. Ему казалось, что этот непрактичный обычай сохранился лишь у варваров. Рядом с церковью разместилось еще несколько деревянных построек, по-видимому, административно-хозяйственное здание и дом священника.
– Есть кто? – крикнул он у дверей дома, не видя привычных ему автоматических ключей и камер наружного наблюдения. Дверь причудливо открылась внутрь, причем сделано это было руками человека. Перед Мортириевым стоял седовласый священник с густой бородой, в скуфье и черном потрепанном подряснике.
– Чего желаешь, брате? – внимательные зеленые глаза смотрели на Мортириева. Марк, обычно жесткий и напористый, почувствовал, что его будто озарил невидимый свет, привычная твердость сменилась приятной расслабленностью. Воля куда-то делась.
– Старший агент государственной… – начал Мортириев.
– Я уже понял, – спокойно оборвал его священник. – Ты, наверное, Стефанушку искать пришел?
Марк удивленно округлил глаза.
– Стефана Стефанова, все верно. Вы отец Феофан?
– Он самый, – кивнул священник.
– Мне нужно задать вам несколько вопросов.
– Проходи, коль желаешь.
С этими словами старик повернулся спиной и исчез в доме. Марк вошел вслед за ним.
Мортириев оказался в маленькой гостиной. Диван был покрыт шкурой какого-то белого пушистого животного. На окнах висели бурые шторы, в углу стоял маленький деревянный стол. В углу на полке стояло несколько икон, очевидно, довольно старых.
– Присаживайся, – пригласил отец Феофан.
– Почему у вас все постройки из дерева? – не удержался от вопроса Мортириев.
Священник улыбнулся.
– Живой материал, понимаешь ли. В нем жизнь чувствуешь.
Марк удивился ответу, но решил больше не задавать вопросов не по делу.
– Вы знаете, где сейчас Стефанов?
– Как же не знать, – кивнул священник. – За периметром.
– Когда вы об этом узнали?
– Он заезжал ко мне вчера.
– Почему не препятствовали побегу и не сообщили в Агентство госбезопасности?
Священник внимательно посмотрел на Мортириева.
– Жизнь у нас странная пошла. Человеку, вроде все дали, а самого главного – нет. Все есть для удобной жизни. А свободы – нет. И церкви-то, вроде, стоят, а главному учить перестали. Стефан хотел жить как древние подвижники, быть ближе к Богу, отказаться от всего, чтобы Его созерцать. Но вы все здесь так устроили, что для Стефана то невозможно. Вот он и ушел. А я и не препятствовал.
Мортириев сидел в оцепенении.
– Ну, а… Вы знаете, куда он направился?
– Конечно, – кивнул священник. – Печеро-езерский монастырь.
Марк в недоумении смотрел на священника.
– Вы хотите сказать, что там, в мире варваров, есть какая-то духовная жизнь?
– И покрепче нашей, – кивнул священник. – Я бывал там раньше. Просто у меня здесь свое послушание, чада духовные, их бросать нельзя. Кто-то пока к центру ближе живет, кто сюда перебрался. А ежели большего хочет… Я не препятствую. Вот ты, агент Марк, ведь тоже устал от этой пластмассовой жизни?
Глаза Мортириева неожиданно наполнились грустью. Ему показалось, что через миг в его груди лопнет клапан и он зарыдает. Самообладание взяло верх, и Марк продолжил:
– Я могу вас обвинить в государственной измене за пособничество побегу ученого. В результате расследования, я предполагаю, вскроются и другие факты, в том числе укрытие варваров. В ваших интересах пойти на сотрудничество со следствием…
– Милый ты мой, я уж старый, мне хоть пособничество, хоть варвары – все одно, помирать скоро, – рассмеялся священник. – Вот что: ты бы сам туда в Печеры съездил да посмотрел, как это до сих пор монахи живут, да Богу молятся. Про дорогу я тебе расскажу.
Мортириев все больше поражался происходящему. Перед ним сидел человек, которого абсолютно не пугали обвинение в государственной измене, лишение сана и арест. Вызывать бригаду, ломать жизнь этого добродушного дедушки, от которого веяло светом, Мортириеву почему-то совершенно не хотелось. Он решил задать отцу Феофану последний вопрос и навсегда покинуть священническую обитель.
– Батюшка, как мне найти Стефанова?
– Записывай маршрут. Только торопись и иди один. Одежду я тебе дам, в такой все перевозчики разбегутся. Выбрось всю электронику. Давай, бери ручку и блокнот, вон там, на столе.
Продолжение следует
