Начало этой удивительной истории ведет нас в начало ХХ в. – в 1907 год. В Петропавловск-на-Камчатке, а потом в Гижигу 110 лет назад приехал молодой иеромонах Нестор (Анисимов). Среди первых аборигенов Чукотки и Камчатки у него был крестник (о. Нестор называет его коряком и гижигинским камчадалом), которому миссионер дал имя Илия. Спустя полвека, уже митрополиту Нестору, Илия открыл свой грех, совершенный им в момент Таинства Святого Крещения.
Из письма иеромонаха Кириака: «Когда Вы приехали к нам, разговору у нас инородцев было много о Вас. Особенно ненавидели Вас шаманы. И я, окаянный, захотел над Вами посмеяться – ради забавы принять от Вас крещение. Вы дали мне имя Илья. И это мое надругательство над Вами перевернулось взаправду. Что-то светлое осенило весь мой разум. Буквально я переродился духовно в несколько дней и мне так сильно захотелось быть таким же, как Вы».
И по воле Божией Илия (Илья) стал таким же, как его воспреемник при крещении, иеромонах Нестор. Он прожил жизнь, похожую на жизнь Владыки Нестора. Илья со знакомым купцом в 1908 г. оказался в Благовещенске. Там рассказал, что крестился от о. Нестора и исповедался перед епископом Приамурским Владимиром в грехе кощунства и просил его постричь в монахи. Епископ Владимир отправил его в Казань учиться на миссионера. Определили его, как и послушника Николая Анисимова на монгольское отделение. В монахи постриг Илью с именем Кириак Преосвященный Алексий (Дородницын) – ректор Духовной академии. Да, тот самый архиерей, который рукоположил в 1907 г. иеродиакона Нестора в сан иеромонаха. В том же самом Казанском мужском Спасо-Преображенском монастыре. После окончания курсов о. Кириак был направлен миссионером к епископу Николаю (Касаткину) Японскому, будущему Святителю.
Далее продолжились совпадения жизненных событий митрополита Нестора и иеромонаха Кириака. Святитель Николай Японский, а после него и епископ Сергий посылали иеромонаха в качестве миссионера к язычникам Японии, Кореи и Китая. В 1916 г. епископ Сергий послал его с поручением к архиепископу Владивостокскому и Камчатскому Евсевию (Никольскому) – первому священноначальнику иеромонаха Нестора. Там о. Кириак присутствовал на хиротонии архимандрита Нестора во епископа Камчатского.
«Много, много я делал над собою усилий подойти к Вам и со слезами попросить у Вас прощение за тот… кощунственный грех, когда ради забавы… принял от Вас во имя Отца, Сына и Святаго Духа водное таинство Святаго Крещения. Я до сих пор удивляюсь, как это могло получиться, что об этом своем кощунстве я исповедывался перед шестью Святителями… А вот перед Вами не смог. Что-то неведомое мешало мне в тот период, когда Вы получили, сподобились получить сан Камчатского епископа. Это было осенью».
Напомню, что эта хиротония стала выдающимся в истории ДВ и РПЦ событием, т. к. в первый и в последний раз совершалась не в столице.
При возвращении в Россию из Китая иеромонах Кириак в 1936 г. был арестован, освободился в 1955 г. (т. е. отсидел на Колыме в лагере каторжного типа 19 лет). В связи с тем, что на Камчатке у него никого не осталось, его поместили на Колыме в Дом инвалидов, а летом 1956 г. его и оставшихся в живых стариков из духовенства перевезли «в Россию». На момент начала переписки о. Кириаку шел 88-й год.
Духовное воссоединение митрополита Нестора и иеромонаха Кириака начались в августе 1960 г. В епархиальное управление (г. Кировоград, Украина) на имя правящего архиерея пришло письмо от Пантюхина Михаила Васильевича. Этот человек сидел вместе с группой духовенства, среди которых был иеромонах Кириак – крестник Владыки (Илья). Он-то и попросил Михаила Васильевича найти Владыку, чтобы исповедаться ему в своем грехе. У них завязалась переписка.
Наконец-то в ноябре 1960 г. митрополит Нестор получает через Михаила Васильевича долгожданное письмо от о. Кириака – своего духовного сына.
«…Ваше Высокопреосвященство! Святитель Божий и многолюбивый Господин мой! С самого начала я многогрешный и недостойный смиренный Инок Кириак падаю перед Вашим Святительством ниц и испрашиваю Вашего Святительского благословения, лобызая десницу Вашу.
<…> И теперь так сильно наполнилась душа моя радостью, что я думал сердце мое не выдержит. Ведь не только горе, но и неожиданная великая радость может разволновать любого человека до потери рассудка… Ваше письмо напомнило мне многое из моей прошлой многогрешной жизни еще до Вашего приезда в Гижигинский уезд в нашу Корякскую походную Православную миссию. Хорошо я помню три домика на морском берегу между сопок, в которых Вы приютили несчастных прокаженных и в уголку одного домика Вы устроили для них свою церковь, как вот теперь только вспомнил назвали ее в честь многострадального Иова из Библии. Потому, что он тоже был прокаженный… Мне много говорили, как Вы приезжали туда к проказникам [прокаженным], совершали для них Богослужения и привозили им продукты, гостинцы, священные книги и детишкам разные забавы.
Только потому я и вспомнил Вас пятьдесят с лишним лет [спустя], а особенно с 1936 года, что Вы всегда стояли в моей памяти, как Великий Святой Человеколюб нечастных больных и бедных больших детей природы, она была у нас там как первозданная.
Когда Вы молодым священником приехали к нам в Гижигу, я хорошо помню, мне уже было лет 35 и я был такой отчаянный вор и пройдоха. Ведь я остался сиротой лет шести. Колонисты-купцы воспитали меня побоями в своих факториях. У них я научился русскому языку, а потом и грамоте…
Господин мой и Святитель Божий слезно умоляю, простите меня, окаянного, ради Христа Иисуса. Ох, и сильно устал я говорить. Ведь два дня наш писарь это письмо пишет, а я лежу и говорю ему, что писать. В 1920 году получилось так, что я попал через Корею в Китай и целый год меня продержали в городе Юн-Пинфу при русской Церкви Святаго Иоанна Крестителя Господня. А там подошло время, что на Родину было проехать нельзя – война везде – и снова Господь Бог привел меня в Японию.
В 1936 году меня снова потянуло на Родину, но не успел я сойти по трапу парохода, как меня арестовали. Осудили и отправили сначала на берег Амура, а потом на Колыму, на Чукотку. В 1954 году освободили(напомним, что и митрополит Нестор был также арестован и отсидел 7,5 года в каторжной тюрьме в Мордовии. – А. Б.), но кому нужен 82-летний старик? И вместе с другими такими же меня поместили в инвалидный дом.
Устал я, Владыко Господин мой. А хочется так много, много сказать Вам о теперишнем житье моем и выплакать перед Вами все свои грехи».
Идет очень интенсивная переписка. Создается впечатление, что у всех намерение успеть все рассказать. Все в престарелом возрасте, все больны и немощны. Насельники Дома инвалидов один за другим уходят в мир иной. И каждый прожитый день – дар Божий.
Несмотря на свою колоссальную занятость, митрополит Нестор отвечает регулярно. Причем пишет сам, несмотря, что и у него нет здоровья, что очень плохое зрение…
О. Кириак:
«Здравствуйте, Ваше Святительское Высокопреосвященство! <…> Ведь никто, никто меня не неволил принимать иноческий постриг. Три раза подавал я ножницы в руки постригавшего и два раза он возвращал мне их со словами, может быть я одумаюсь и откажусь от него. Но сила Вашего Крещения надо мною оказалась такой могучей, такой осенительной, что я без колебания готов был бы идти на казнь во имя Иисуса Христа.
…Ведь это легко сказать только, не видеть более пятидесяти лет Того, Кто поставил меня на путь и жизнь вечную, Кто просветил меня Ясным Светом Евангельской Истины и вдруг получить от Него доброе, доброе послание и великие знаки Его расположения… Ох, Господи! Как мне сейчас стало легко на душе! Я как и Святый Симеон Богоприимец, говорю: “Ныне отпущаеши, Владыко!..” Яко видеста очи мои Того, Кто давным-давно озарил мою черную душу Светом Евангельского учения, и этим самым из жестокого бандита и идолопоклонника сделал верного христианина, познавшего смысл временной земной жизни ради Вечной жизни на небесах Господа и Бога своего».
Из письма м. Нестора:
«Дорогой мой, душевно близкий и духовно родной, чадо мое возлюбленное, Богом данный мне крестник Илья, а в монашестве иеромонах Кириак!
…Через столько лет… Господь судил нам заочно письмами друг к другу встретиться… Бог спас душу твою и ты хотя не смел лично просить у меня прощения, когда во Владивостоке посвящали меня во епископа Камчатского и не смел подойти ко мне, но прежде суждено было тебе исповедать твой грех надсмеяния над крещением тебя с целью надругательства и ты просил прощения у шести Архиереев, рассказав им, как ты, обманув меня, крестился с целью поругания и насмешки. И только через полвека Бог судил найти меня и принести покаяние, прося простить тебя за кощунственную дерзость. Радуйся сему ты, радуюсь сугубо и я, молитвой духовного твоего отца в моем лице – я твой духовник… ныне Митрополит Нестор, властию, данной мне от Бога, прощаю и разрешаю тя, чадо мое Илья от купели Святаго Крещения, а ныне иеромонах Кириак, от сокрытого греха твоего надругательства над Святым Таинством Крещения и надо мной, немощным твоим Крестителем в молодые твои годы и от всех грехов твоих во Имя Отца и Сына и Святаго Духа, Аминь.
Какая великая милость Господня и к тебе, и ко мне, так как судил Бог дожить нам обоим до глубокой старости и Господь примирил нас через твое искреннее покаяние. Слава Богу и благодарение за все!
…Знаменательно, что твоё письмо с покаянием я получил 16/29 октября сего 1960 года, т. е. через 44 года после моего посвящения в сан Епископа Камчатского. В этот день 1916 года ты был в соборе во Владивостоке, когда меня посвящали в Архиерея. 1/XI-1960 г.».
О. Кириак в письме от 14.XI.1960 г.:
«В своей жизни земной Господь помог достигнуть мне желанной вершины и эта вершина есть испрошение прощения великих грехов, содеянных мною в дни языческой молодости против Вас, моего духовного Отца и Учителя. С того дня, как мне прочитали Ваше отпущение грехов моих мне стало весьма легко. Теперь ничего не страшит меня и я готов спокойно умереть и отдать свою душу Создавшему меня Вечному Творцу всего сущего».
Через 3 месяца отец Кириак с миром отошел ко Господу.
Примечание: все вышецитированные фрагменты взяты из собрания писем, хранящихся в архиве Музея истории Православия на Камчатке (АМИП). Дело I-МН (Митрополит Нестор). Папка № 1 (Переписка).
А. И. Белашов
директор Музея истории Православия на Камчатке,
действительный член Русского географического общества