Источник: РИА новости
Больше тридцати лет на первой подстанции московской скорой и неотложной помощи работает врач —анестезиолог-реаниматолог высшей категории Сергей Сеньчуков. После смерти жены он принял монашеский постриг, но дело всей жизни не оставил. Как живется единственному монаху столичной службы “103”? О буднях врача священника.
По церковным канонам Сергея Валентиновича уже давно следует называть “иеромонах Феодорит”, но на подстанции с этим не заладилось. Впрочем, самому отцу Феодориту это совершенно безразлично. Его утро начинается с приветственной пикировки с руководством, после чего надо расписаться за полученные для работы наркотики, и можно пить чай под кустом сирени в ожидании первого вызова.
Спасать без разговоров
— В двух словах: как монаху работать на скорой?
— Просто. Моя задача — приложить все усилия, чтобы спасти человека. А там уже на все воля Божия. Главное, не надо брать на себя роль Бога, а просто делать свое дело. Поставил Господь реанимировать — надо реанимировать, а не рассуждать, кому жить, кому не жить и тем более как кому жить, — не раздумывая отвечает священнослужитель.
Фото : Юлия Маковейчук. Врач первой подстанции московской скорой помощи иеромонах Феодорит (Сеньчуков) с коллегой
Реанимационная бригада состоит из врача (собственно отца Феодорита), двух фельдшеров и водителя.
Врач — “высший разум”, он принимает все решения, а фельдшер лишь выполняет манипуляции и помогает врачу. “Но от него очень многое зависит, это не механический исполнитель! Он должен думать, обладать самостоятельным мышлением. Если он этого не понимает, ему лучше работать в другом месте”, — говорит отец Феодорит.
Однако больше всего здесь гордятся водителями. Они не только на реанимационном “мерседесе” проедут там, где еле проходит трактор, но и первую помощь окажут не хуже любого фельдшера.
С паталогоанатомом — братья навек
“Анестезиолог-реаниматолог — это единственный врач, который работает с пациентом целиком”, — заявил в одном из интервью главный столичный специалист в этой области Денис Проценко. “Полностью согласен, но как же патологоанатом?” — смеется отец Феодорит. В юности он сам мечтал работать в судебной медицине, но “тяга к клинике”, как он выражается, пересилила. В итоге начал с санитара “труповозки” — специализированной бригады, занимающейся транспортировкой умерших.
Первый вызов оказывается совсем не реанимационный — у человека заболел живот, и страховая компания решила перестраховаться, направив к нему реанимационную бригаду. Все обошлось: в больницу пациент не захотел, его осмотрели и дали рекомендации по дальнейшему лечению.
— И какие, если не секрет?— интересуюсь я.
— Простые — обратиться к врачу! — под общий смех отвечает отец Феодорит.
На самом деле проблема серьезная: скорая помощь обязана приезжать на все вызовы, зачастую теряя на этом драгоценное время. Что с этим делать, священник не знает. С одной стороны, многодневные боли и расстройства ЖКТ — серьезный повод обратиться в больницу. С другой — скорая помощь здесь не очень полезна.
Когда в больницу лучше пешком
“Если живот болит от хронического гастрита, человек, как правило, знает, что с такой болью он может приехать в приемное отделение, где его посмотрит хирург, где ему сделают анализы. Это гораздо лучше, чем вызывать бригаду из трех человек на реанимационной машине, которая привезет его ровно в то же отделение. Или не привезет, но диагноз все равно поставит хуже, потому что УЗИ и гастроскопию никак не сделает. А с другой стороны, если у человека живот болит непонятно от чего, то реаниматолог ему нужнее, чем покалеченному в ДТП, потому что даже самому покалеченному простой грамотный фельдшер поможет”, — рассуждает врач.
“А если нет вызова, мы сидим. Иногда спим. Иногда едим. Ничего интересного!” — говорит отец Феодорит, листая Facebook в смартфоне. Это не только развлечение — у него в друзьях несколько пациентов, страдающих генетическими заболеваниями легких и много лет ждущих трансплантации. Батюшка помогает им и как врач (в числе прочего бригада отца Феодорита занимается транспортировкой тяжелых больных в стационар и между стационарами), и как священник — в выходные приезжает исповедовать, причастить и поддержать.
Фото : Юлия Маковейчук. Врач первой подстанции московской скорой помощи, монах-реаниматолог иеромонах Феодорит (Сеньчуков)
“Инсульт как инсульт”
— А как пациенты на батюшку в синей униформе реагируют?
— Ну, моим профильным-то все равно, — опять смеется отец Феодорит. Но вообще-то его фельдшеров часто спрашивают, что это за доктор такой непонятный.
Перед следующим вызовом мимо проходит Таня. У нее три образования: она пианист, журналист и… фельдшер скорой помощи. А еще — художник и даже иллюстрировала батюшке доклад для одной из конференций по паллиативной медицине. “Вот о ком надо написать”, — кивает иеромонах. Но Таня смущается и убегает — у нее вызов к гипертонику на юг Москвы.
А отец Феодорит уезжает в подмосковный Электрогорск транспортировать разбитого параличом пациента-инсультника в одну из столичных специализированных клиник. На подстанцию мы вернемся только к вечеру.
— Тяжелый случай?
— Да так, инсульт как инсульт, — пожимает он плечами.
Фото : Юлия Маковейчук. Врач первой подстанции московской скорой помощи, монах-реаниматолог иеромонах Феодорит (Сеньчуков)
Не бояться “злого попа”
Естественно, я не могу не спросить, сколько его коллег-медиков за столько лет работы с монахом стали ходить в церковь.
“Само по себе общение даже с очень благочестивым человеком — а я не очень благочестивый человек — не формирует потребность ходить в храм. Есть люди, которые, общаясь со мной, перестали бояться Церкви. И это, может быть, даже важнее”, — отвечает отец Феодорит.
Он рад, что и на работе способен дать человеку возможность не просто “поболтать о том, что натворил”, но и по-настоящему исповедоваться. “Понятно, если знаешь кого-то 30 лет, то и грехи его все давно тебе известны — никто же кровь младенцев по ночам внезапно пить не начинает. Здорово видеть, когда человек не боится, что на него нападет злой поп, который будет топать ногами, брызгать слюной и говорить, ты, мол, великий грешник”, — улыбается священник.
После суток рано утром он поедет на службу в Высоко-Петровский монастырь. Потом — читать лекцию на епархиальных богословских курсах. Через день он снова дежурит на первой подстанции и искренне надеется, что потом сможет ненадолго вырваться в свою тихую епархию.