Себялюбивый язычник, недоученный буддист или истинный православный?
В год 160-летия со дня рождения родоначальника космонавтики с новой силой обострилась дискуссия о его религиозности. Одни считают учёного глубоко верующим, но недопонятым, другие называют величайшим христоборцем, есть те, для кого Константин Циолковский – открыватель идеальной религии.
Мы решили расставить все точки над «и», поговорив о духовных метаниях калужского гения с известными учёными-циолковедами. Ответы оказались неожиданными.
Елена Тимошенкова, правнучка Константина Эдуардовича, заведующая домом-музеем Циолковского в Калуге:
– Постулат, что Циолковский атеист, всегда меня настораживал. Раньше не принято было говорить о том, что он писал молитву, обращенную к Богу, что у него в 1915 году была написана работа “Бог Милосерд”… Но все его творчество, особенно последних десятилетий, это, конечно, искания Высшей Силы, попытки понять, принять и порадоваться тому, что эта Высшая Сила есть, и она тебя оберегает. Для него это было очень важно, потому что чувство одиночества творческого, непонимания, особенно в теме космоса, – оно присутствовало всегда. Так что – да, прадед был человеком верующим, хотя в церковь ходил нечасто.
Как-то в один из сложных периодов своей жизни (тогда учительствовал в Боровске) он сказал:
«Господи, если ты есть, покажи на небе крест или человека». И получил ответ, хотя и не сразу. Константин Эдуардович сидел на крыльце дома и вдруг увидел в небе образовавшийся из облаков крест, который плавно преобразовался в подобие фигуры человека. Циолковский трактовал это как знак того, что высшие силы его слышат и поддерживают.
“Миры Циолковского”, художник Алексей Акиндинов
Вера Алексеева, учёная, заведующая отделом научно-просветительной работы Музея истории космонавтики им. К.Э. Циолковского:
–Толчком к его мыслям о бессмертии стала преждевременная смерть сына Игнатия, который был самым талантливым среди семерых детей Циолковского. И после этого ученый создает свою заглавную работу по философии «Этика, или естественные основы нравственности». То есть он пишет: «Я хочу дать бессмертие. На самом деле жизнь прекрасна. И должен быть вечный внутренний оптимизм, потому что мы все бессмертны».
Но он не признавал православного взгляда на бессмертие, он буддистскую традицию взял – это реинкарнация, это постоянное перерождение. Только на эту традицию он наложил линейный прогресс – от низшего к высшему, через ступенечки. То есть, если сначала камень, потом камень разрушается, его атомы попадают в простейшее животное, потом в более сложное животное, в конце концов – в человека. И раз он жизнь проживает в своем облике, то следующая жизнь будет в более интеллектуально развитом существе. Эта его мысль – она наивная, она очень простая, но при всем при том были люди, которым буквально эта философия Циолковского спасала жизнь.
Что же ему мешало войти в Православие? Обрядовая сторона. Он считал, что это трата времени и бессмыслица, человек должен напрямую общаться с Богом, как он сам. Циолковский даже писал тексты молитв, потом переписал Четвероевангелие, просто изложил своим языком: якобы много люди придумали, много темных мест, надо простым научным языком, логично и целесообразно изложить. К счастью, Циолковский был не той фигурой, которой бы Церковь заинтересовалась – они просто прошли мимо этих текстов.
“Вдоль по радуге”, художник Алексей Акиндинов
Татьяна Желнина, учёная, член оргкомитета Научных чтений памяти К.Э. Циолковского:
–В 90-ые годы возникли дискуссии о том, что Циолковский христианин, что у него православные воззрения, просто это непонятно для других, для атеистов, но он, мол, верующий христианин. И мне захотелось это доказать. Я положила параллельно текст Циолковского и Евангелие от Матфея. Тексты Циолковского мне были достаточно хорошо известны, потому что я с 78-го года работала в архивах ученого. А вот Священного Писания не читала, несозревшая была. Поэтому, прежде чем параллельно читать, я вообще-то углубилась в Нагорную проповедь. И прямо скажу – мир передо мной открылся. Мир, перед которым необходимо себя наизнанку вывернуть, пересмотреть все это и соотнести. Со-ве-сти! Но когда я попыталась найти точные и естественные доказательства глубокой веры Циолковского в Бога Слово, я поняла, что Константин Эдуардович просто не укладывается в постулаты заповедей Христа, что он Богу противоречит.
Циолковский был человеком религиозным, но религия у него была своя, которую он придумал себе сам.
Космическая философия Циолковского – языческая. В общем – ересь и бред. Потому что либо вы поклоняетесь Творцу, либо твари. В этом ересь и заключается: кому поклоняетесь? – причине! Природе! Константин Эдуардович со своим атомом, в общем-то, шел по этому пути. Когда-то он просто отпал от Церкви, потому что пропитался материалистическими идеями, это было в духе времени, кстати говоря. Многие переживали кризис духовный, но потом выходили из него. Но Циолковский не вышел. Может быть, потому и был достаточно обособленный от внешнего мира, не только в силу тугоухости…
Циолковский был одним из величайших себялюбов вселенной. Любовь к самому себе, или высшее себялюбие, он объявил в качестве мировоззренческого принципа и, увы, порядка поведения. Он говорил, что нужно заботиться о судьбе и о счастье своего атома и, прежде всего, думать о его будущем существовании. В этом, собственно, и религиозность. По большому счету, Циолковский искал способ бессмертия после жизни. Он просто постулировал бессмертие, потому что объявил, что атом бессмертен, материя бессмертна, что души нет. И нам нужно любить наш атом.
Православные скажут – надо любить тех, кто вокруг тебя, хороших, плохих, но именно их, а не думать о каком-то там атоме. И если мы будем любить тех, кто вокруг нас, нам и в голову не придет считать их менее совершенными, чем мы сами. А Циолковский ведь именно это допускал и к этому призывал. Любите атом – любите себя, и поэтому принимайте решение: несовершенным – род прекращать, совершенным – продолжать.
Рано или поздно в жизни каждого человека наступает момент, когда он ощущает, что он не бессмертен. Этот момент у каждого приходит в свой час, но вы обязательно встанете перед необходимостью выбирать – любить Господа или любить атом. И вы поймете, что вы работаете, вот просто жизнью своей работаете не только на то, что останется на этой земле после вас, но самое главное – на то, с чем вы Туда придете.
И вот важнее того, что мы оставляем, то – с чем мы Туда придем. С пустыми карманами, но с чем-то в душе. Этого нет в атеизме, этого нет в материализме, тем более этого нет в космической философии Циолковского. Это есть только в Православии.
