– Сегодня у нас печальная новость для обсуждения: случился пожар в Соборе Парижской Богоматери. Отец Макарий, Нотр-Дам-де-Пари – символ католического мира. И сейчас многие люди говорят, что все это, конечно, неспроста. И усматривают в этом знамение упадка католического мира. На Ваш взгляд, так ли это?

– Я бы не согласился с тем, что Нотр-Дам – символ католического мира. Скорее, символ Франции. Именно французские новости и французские граждане говорят о пожаре как о горестном событии. А другая сторона усматривает в мистические оттенки. Но я не думаю, что это обосновано. Давайте тогда посмотрим на себя: сколько несчастий происходило с православным миром. И весь XX век – это сплошное уничтожение Православия на Руси. Ну, сгорел собор, печальный случай. Но в то же время из реакции людей на происходящее можно сделать интересные выводы.

Говорят: «Сердце Франции, сердце наше погибло…». Позвольте, друзья. Сейчас ли оно погибло? Вот в чем вопрос. Мне удивительным образом попалось две новости: одна была связана с пожаром в соборе Парижа, а другая говорила о неприятностях, связанных с распадом Советского Союза. Говорят: «Как ужасно, что в 90-е годы СССР перестал существовать». Но перестала существовать и Россия за 70-75 лет до этого события. Она погибла еще в 1917-1918 годах. Большевики ее как-то собрали, жизнь продолжалась. Но как только свобода восстановилась, все, что было загублено в 17-м году, вышло на поверхность. Вспоминайте: Украина объявила свою независимость в начале 18-го года. И в 1991 году они эту независимость восстановили. Как и все остальные страны.

Так вот и Собор Парижской Богоматери сгорел в 2019-м, а не гораздо ли раньше? Что происходило в этом соборе за 200 лет? А во времена Французской революции?

– Я бы хотела вернуться к некоторой знаковости события. Оно произошло в первый день Страстной седмицы по католическому календарю. В соборе находится великая святыня – Терновый Венец Спасителя. И наше православное сознание не может не усматривать какой-то символизм в события. Но Вы говорите, что все-таки не стоит искать в этом случае знаков?

– Опасное дело! Ненадежное дело высматривать всюду знаки. Я это везде замечаю. У нас в России сегодня терроризм, слава Богу, подавлен. А ведь всего несколько лет назад теракты даже входили в обычай, если можно так выразиться… И стоило чему-то такому произойти, обязательно говорили: «Вот это вот не случайно произошло в такой-то день! А это вот не зря, в пост, или, наоборот, в мясоед, они, наверное, пост не соблюдали…». Звучит, прямо, скажем, пошло и не по-христиански. Да, горе приходит. И мы должны сделать из этого какие-то выводы. Вы говорите: знаки. А что мы из этого извлекаем? Мы видим, что Римо-Католическая Церковь страдает разными неприятностями. Из европейских народов французский – лидер безбожия.

– Смотрите, что получается: собор из духовного центра может превратиться в туристический объект, что люди будут приезжать посмотреть на великий пожар… Что это: забвение веры?

– Сам по себе пожар? Трудно сказать. Но наше внимание, интерес и забота, прежде всего, о себе, должна быть направлена не на расшифровку таинственных знаков, а на интерпретацию, понимание и трезвое осознание того, что есть. Вот, как мне кажется, где находится центр христианского восприятия реальности.

В Париже мне бывать не приходилось, но посещал Страсбург лет 15 назад. У меня осталось двойственное, противоречивое и неоднозначное впечатление от посещения Страсбургского собора. Удивительно красивый собор с интересными памятниками христианского искусства, в том числе и очень близкими православной символике и иконографии. Но вот входишь в этот собор… и создается впечатление, что находишься на Курском вокзале города Москвы. Люди ходят туда-сюда, какие-то работники что-то делают, алтаря вообще не видно, экскурсии на разных языках, суета.

Иду по собору и вижу: идет человек в рясе. Несет в руках какую-то корзинку. Я пошел за ним. Он заходит в какую-то маленькую комнатку, крошечную, по сравнению со всем собором, человек на 20. Захожу за ним и понимаю, что нахожусь в месте, где будет совершаться месса. И этот дядя с корзиной, священник, принес в корзине всю утварь, необходимую для совершения мессы.

На лавках сидит человек десять. Началась месса. Я постоял минуты 2 и ушел. Но вот эти пропорции этого огромного «вокзала» и маленькой комнаты, «вокзала», на котором суета, и людям нет никакого дела до христианского наполнения храма этой великой страны…

– Давно идут разговоры о том, что христианские храмы в Европе, вне зависимости от конфессиональной принадлежности, становятся просто архитектурным и туристическим объектом. А молящихся людей все меньше и меньше.

– Наверное, и папа Римский недаром дал понять, что его интерес будет направлен на Латинскую Америку, где еще сохранилась какая-то религиозная энергия, либо на другие страны мира. Будем надеяться, что Франциск сообразит, что нужно делать. Но факт налицо: Христос никого ни к чему не  принуждает. Хотите уйти от Него – вы от Него ушли. Пожар – печальный случай. Но он подводит итог вот этому антихристианскому движению, в первую очередь, французского народа. Если мы посмотрим на их южных соседей, Италию или Испанию, там обстановка другая. Но именно Франция, когда разрабатывалась конституция проекта Европейского союза, настояла на исключении из проекта графы о христианском культурном наследии Европы.

– Хотелось бы обратить внимание на поведение людей. Вчера по всему миру миллионы людей наблюдали в прямом эфире пожар, вой сирены, крики. Из серьезной духовной мировой трагедии сделали шоу.

– Папа Франциск, насколько я помню, призывал людей к молитве. А то, что люди наблюдают по телевизору за несчастьем других – это в человеческой природе. Тому, кто организует этот просмотр, то есть СМИ, по барабану, горит ли собор, казарма или публичный дом. Им важно, чтобы люди через них это увидели. Они же получат премиальные. К сожалению, это тоже важный, факт напрямую не относящийся к пожару, Римо-Католической Церкви и даже Христианству. Но имеющий отношение к человеческой природе и ее состоянию. К тому, как сегодняшняя техника используется во зло. Техника ведь сама по себе нейтральна. Ее можно употреблять, а можно ей злоупотреблять.

– В соцсетях и СМИ звучало интересное высказывание, что на месте собора в скором времени будет стоять мечеть. В 2018 году во Франции был принят законопроект о передаче 52 храмов мусульманским общинам.

– А помните, был даже фантастический роман «Мечеть Парижской Богоматери» Елены Чудиновой. Я книгу не читал, но идея ясна.

– Говорят, что и пожар случился неслучайно…

– Что говорят, сказать трудно, но опять нужно подвести итог: мусульмане обладают большими религиозной энергией и национальным чувством, чем западноевропейские народы.

Поделюсь одной историей. В каком-то году, уже довольно давно в Иванове начинали строить мечеть. Ее построили, мы там даже были на экскурсии. И вот меня кто-то спросил: «Как Православная Церковь относится к тому, что в Иваново строят мечеть?». Я ответил, ни на секунду не задумавшись: «Прекрасно!». Репортер был удивлен. В Иванове мусульман в 15 раз меньше, чем христиан. Вот путь христиане посмотрят на эту прекрасную мечеть и построят 15 таких же прекрасных христианских храмов. Я убежден, что такая позиция обоснована. Не знаю, 15 ли, но несколько красивых храмов с тех пор построили. И вот это межконфессиональное, в хорошем смысле, соревнование, должно помогать.

Митрополит Антоний (Храповицкий), один из основателей такого супернационалистического образования как «Союз Русского Народа» в 1905 году, когда начиналась революция, писал, что для него, как для русского архиерея, верующий магометанин или иудей гораздо ближе, чем русский революционер. То же самое можно сказать и сегодня.

– Любые трагедии объединяют. Уже во время пожара было объявлено, что будет запущен общемировой сбор средств.

– И хорошо. Есть возможность сделать очередное доброе дело. Помоги Бог.