«Где бодрый серп гулял и падал колос, теперь уж пусто всё – простор везде, – лишь паутины тонкий волос блестит на праздной борозде», – писал Фёдор Тютчев о сентябрьской поре. Наши предки встречали месяц-листопад 14 сентября по новому стилю, и с XV по ХVIII век первый осенний день по примеру Александрийской церкви провозглашал на Руси Новолетие. Рубрика «Народный календарь» продолжает рассказ о житии-бытии наших почтенных предков.
Преподобный Симеон Столпник, простоявший 47 лет на столпе в Каппадокийской пустыне, чья память совершается в первый сентябрьский день, слыл на Руси Симеоном Летопроводцем. В этот день в допетровские времена в Белокаменной столице Русского царства по нерушимому завету предков, свершались пышные торжества, посвящённые Летопровождению.
Торжество Новолетия
В Москву в сей день со всех окрестных земель стекалось великое множество народа, дабы воочию «лицезреть пресветлыя царския очи» в стенах Кремля златоглавого. Всей православной Руси Новолетие возвещалось ровно в полночь раскатистым выстрелом вестовой пушки и последующим звоном большого колокола со звонницы Ивана Великого. Отворялись кремлевские ворота, и стольный град наполняло «всенародное множество», чтобы встретить Новолетие всем миром да с самим государем.
После утреннего патриаршего богослужения в Успенском соборе на церковный двор через западные двери шествовал патриарх с сонмом духовенства под хоругвями образами. А навстречу ему торжественно выходил из своих палат царь со свитой. Здесь совершалось «патриаршее молитвословие», а затем церемония высочайших особ шла на Ивановскую площадь, где после молебствия с водоосвящением, царя на «государевом месте» по очереди поздравляли с Новолетием духовные власти, бояре, сановники, стрелецкие полки и весь честной народ православный, кланяясь «большим обычаем» почти до земли.
В конце церемонии государь отвечал всем верноподданным низким поклоном, прилагался ко кресту и после патриаршего благословления шествовал в Благовещенский собор к поздней обедне. В сей день из государевой казны жаловалась прещедрая милостыня нищим и убогим, и новое «лето» вступало в свои права при всенародном возгласе, разносившемся по всей Златоглавой столице «Здравствуй, здоров будь, на многая лета, надёжа государь!»
Сентябрь-листопад
Первую половину первого осеннего месяца щедрый Господь ещё ласкает среднюю Русь солнышком тёплого бабьего лета. Но несмотря на это, сентябрь слыл для наших предков не только нежным «листопадом», но и злым «ревуном». Под грустными холодными туманами, капризными дождями и настырными ветрами среднерусский пейзаж не спеша прощался с пёстрым летним облачением:
«Батюшка-сентябрь не любит баловать!»
«В сентябре держись крепче за кафтан!»
«Считай, баба, осень с сентября по шапкам да по лаптям!»
«В сентябре и лист на дереве не держится!»
Для русского крестьянина в сентябре-листопаде из полевых работ оставалось разве что одну «зябь зябить» – то есть запахать землю под пар на весну, да жнивье выжечь, стадами утолоченное: «В сентябре — огонь и в поле, и в избе».
Пока в начале сентября стоят ведренные (сухие и солнечные) дни, то на гуменнике гудит ток от цепов: всюду спешная молотьба – «сыромолот» идет.
«Покуда цеп в руках, потуда и хлеб в зубках!»
«Не шуба греет, а цеп-молотило!»
«Не столько намолотил, сколько цепом голову наколотил!»
«Холодненек сентябрь-батюшка, да кормить горазд!»
«Сиверко, да сытно!»
Владимир Белов в своём фундаментальном труде о крестьянской жизни «Лад» вспоминал:
«Осенью по ранним утрам далеко вокруг слышен стук молотильных цепов и пахнет дымом овинных теплинок. Огораживают стога. Теперь скот пасется на полях, пастух собрал с деревни свою дань и отдыхает. Свободен до новой весны. Многие мужики пашут зябь. Женщины поднимают лен и ставят его торчком, чтобы просыхал, но это уже не лёт, а треста (вымоченная или отлежавшаяся на стлище льняная солома). Её вяжут соломенными жгутами в большие кипы и убирают под крышу».
Воздвижение Господне
Светлый праздник Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня приходится на 14 сентября по старому обиходу и 27 – по нашему нынешнему календарю. Это третья встреча осени после дня Семиона-Летопроводца и Рождества Пресвятой Богородицы. Воздвиженье, или, как его величали наши предки – «первые зазимки», полагало конец тёплому лету бабьему:
«Со Воздвиженья осень к зиме все быстрее движется!»
«Воздвиженские зазимки еще не беда, — что-то скажет Покров-батюшка!»
С днём Воздвиженья осень окончательно ступает на русский двор и уж никуда оттуда до поры до времени не уходит. А крестьянину и деваться некуда, поскольку наступила пора готовиться к приходу в гости зимы-лиходейки с её морозами, буранами, а иногда и бескормицей-бесхлебицей.
«Вздвиженье осень зиме навстречу двигает!»
«На дворе Воздвиженье, последняя копна с поля движется, последний воз на гумно торопится!»
«На Воздвиженье шуба за кафтаном тянется!»
«На Воздвиженье зипун с шубой сдвинется!»
«Вздвиженье кафтан сымет, шубу наденет!»
«Вздвиженье — последний воз сдвинулся с поля, а птица — в отлет!»
«На Вздвиженье ни змея и никакой гад по земле сырой не движется!»
При этом «первые зазимки» ещё не слишком пугают зябкого мужика, который от предков ведает, что весть о зиме принесёт только Покров-батюшка. Поэтому и почитаются зазимки «первыми» – самыми лёгкими. А пока зимушка «со бела гнезда сымается, к русскому мужику в гости собирается, — осень говорит: я на Святой Руси погощу, серого мужика навещу, хлебальных пирогов поем, пива поотведаю, свадьбы сыграю-отпраздную!»
День Воздвиженья Креста Господня для православной братии испокон веков почитался праздником постным:
«Хоть на воскресный день придись Воздвиженье, а все на него — пятница-середа, постная еда!»
«Кто не постит Воздвиженью — Кресту Христову, — на того семь грехов воздвигнутся!»
«Кто скороми на Воздвиженьев день чурается, — тому семь грехов прощается!»
«У кого на столе убоина о Воздвиженьи, — тот все свои молитвы убивает, а новой не знает — не ведает, нечем ему Бога помолить!»
На Воздвижение в прежние времена заведено было воздвигать православной братии обыденки-часовни да малые церквушки — кто по обещанию, кто по чудесному событию, а кто в честь святого праздника. Ставили в сей день на бескрайних русских просторах придорожные кресты обетные в знак благодарности Господу за избавление от всякой нежданной беды, скверной напасти, морового поветрия и лихого попущения. Подымали на Воздвиженье по старому обиходу и большие кресты на новые храмы.
В иных уездах каждогодно на сей праздник совершались крёстные ходы вокруг сел-деревень и по окрестным полям с молитвою о будущем урожае. Об этом русские краснословы оставили присказку: «С верою помолиться праведному человеку на Воздвиженьев день, так Животворящий Крест и со смертного ложа подымет!»
А ещё святой постный праздник Воздвиженья слыл на Руси «капустницами». По завету седых предков, в сей день наступала пора рубить капусту на зиму да выбирать капустные семена из кочанов. Ежели не на Воздвиженье, то на Благовещенье, потому как «Ни Воздвиженской, ни благовещенской капусты мороз не бьёт!» Только при засеве капусты, надо пересыпать семена из руки в руку, — иначе уродится брюква. Так что вся посельщина в эту пору знала, что делать:
«Смекай, баба, про капусту: Вздвиженье пришло!»
«Вздвиженье — капустницы, капусту рубить пора!»
«То и рубить капусту, что со Вздвиженья!»
«У доброго мужика на Вздвиженьев день и пироги с капустой!»
«И плохая баба о Вздвиженьи — капустница!»
«На Вздвиженье — чей-чей праздничек, а у капусты поболе всех!»
«На Вздвиженье первая барыня — капуста!»
Так и жила-была честная Русь своими заботами да хлопотами
