Источник: РИА Новости
Российский актер театра и кино, кинорежиссер Андрей Мерзликин — о своем пути к Богу и своей вере: “Нам нельзя стесняться говорить о том, кто мы, во что мы верим и что мы любим. Может быть, не надо надоедать со своей любовью, но если прижмут, нужно говорить четко, спокойно, уверенно и прямо: я — православный человек”.
“Не бойся перекреститься”
Нельзя стесняться перекреститься. Я это сам за собой наблюдаю, как на исповеди вам говорю. Ты идешь и думаешь: ну, ты дома перекрестился, прочитал молитву и благословил пищу. А как только попал на съемочную площадку, вокруг тебя 50-100 человек, все сели есть, и у тебя вот эта мысль возникает: что делать, как быть в этой ситуации?
И когда ты в первый раз при всех подносишь пальцы ко лбу и начинаешь креститься, — ну, это как подвиг Матросова.
И думаешь: что с тобой происходит? Потом второй раз, третий, четвертый перекрестился, — и уже понимаешь, что к тебе привыкают. И уже потом смотришь, кто-то из товарищей говорит: “Андрюха, слушай, здорово, что ты так сделал, потому что, если честно, – многие кто так хотят сделать…”
То есть, нужно дерзновенно перешагивать через эти слабости, ведущие, по большому счету, к разрушению нашей общности, которую мы составляем. Если мы все вместе, едины, то и Христос в нас жив.
Нужно быть интегрированными во все сферы жизни. Быть радостными. Нельзя забывать, что наша вера – радостная. И когда мы со скучными лицами спорим, кому-то доказываем об истинности нашей веры — конечно, мы проигрываем любому человеку. Либо уж ты не спорь, либо просто будь радостным.
Самое же главное – когда ты не боишься вслух декларировать, кто ты есть на самом деле, что ты православный — появляются и те самые люди, которые помогут тебе не утонуть, помогут в любой ситуации, станут рядом, а если ты где-то ошибешься, ударят по носу – легко, а иногда и сильнее…
Сила заповедей
Я однажды услышал такое выражение, что живя по заповедям, исполняя их все, а их не так много, максимум, чего можно достичь, – это остаться нормальным человеком. То есть, это всего лишь характеристика “нормальности” человека: ты не будешь сразу хорошим, сразу святым, — ты будешь просто нормальным человеком. А любое нарушение – это отставание, шаг назад.
То же самое я однажды понял и для себя. Что, например, любить, уважать, почитать своих родителей – это нормально. Это даст тебе здоровья – телесного, душевного, духовного… Это же касается и всех остальных заповедей – то же самое.
“Духовное каратэ”
Духовная жизнь, духовная практика – это как духовное каратэ. То есть, надо знать приёмы. И не по книгам – вот, полистал, и ты уже будто бы обладаешь навыками каратэ. Нет: каратэ нужно заниматься. А для того чтобы заниматься духовным каратэ, нужно ходить в зал. А если ты пришел в зал, то там кто должен быть? Тренер. А тренер по каратэ зачастую не такой каратист, как все. Он может быть толстенький, может быть худенький. Он вообще может быть даже плохим каратистом. Но он — хороший тренер. И когда я это понял для себя, пропадает вот это желание – когда ты приходишь в храм по неофитству и хочешь увидеть живого Христа в первом попавшемся тебе человеке в рясе… Ты уже начинаешь думать, зачем ты сюда пришел: за словом живым, за спасением, с е б я изменить…
Когда я стал много путешествовать и в своих путешествиях заходить в храмы, знакомиться со священниками, у меня в телефонной книжке многое стало начинаться на букву “о”, “отец” — и пошли по именам. Отец такой-то, отец такой-то… В каждом городе есть какой-то отец, к которому можно зайти и, в первую очередь, посмеяться, обняться, обрадоваться. А обрадовавшись, найти в ходе беседы какие-то точки соприкосновения, где может мелькнуть чувство юмора, искорка, потом мы можем пройтись и по серьезным вещам… Но в первую очередь – это радость.
Я не боюсь говорить слово “поп”. У меня лучшие друзья – попы.
От “экшена” к смыслам
Как-то я приехал в Ростов Великий поклониться мощам митрополита Димитрия Ростовского. Оказывается, автор “Четьи-Миней” является покровителем актеров, вообще людей, занимающихся театром и кино. Димитрий Ростовский был первым, кто написал пьесу для театра, кто устроил театр на территории Свято-Яковлевского монастыря. И он говорил, что
если профессия, дело, которым ты занимаешься, помогает преображению человека, если с помощью слова зритель меняется, то эта профессия может быть от Бога.
То есть, просто нужно думать, с чем ты выходишь на сцену, какое слово ты произносишь, какое действие совершаешь и к чему все это ведет…
У нас, слава Богу, русское кино всегда отличалось от любого другого. И чем в первую очередь? Если анализировать советское наследие, которым мы так гордимся, то для меня очевидно одно: советское кино всегда всю свою моральную и смысловую базу строило на слове. Мы можем советское кино разобрать по репликам, по цитатам, потому что весь смысл был в словах, в текстах, которые произносили герои. Сейчас зачастую тексты вообще не важны – важна смена кадров, ритм, “экшен”, воздействие, поступки, действия… Но мое ощущение – то, что я наблюдаю со стороны, — уже качественно начинает эта пена сходить. Все больше и больше возвращаются в сценарии, в фильмы смысловые нагрузки, связанные именно с основными направлениями, – это текст, слова и смыслы. Смыслы в том, что же мы говорим и что же мы произносим. Нужно возрождать свои традиции, национальные проявления в культуре, искусстве.
“Всё из-за венчания”
Я крещен с рождения. Как-то решил задать маме вопрос: “Мама, а когда меня крестили”? А она говорит: “А тебя крестили сразу, когда ты родился. Для того чтобы тебя крестили, я ушла из комсомола. Меня “поперли” из-за того, что я венчалась”. Я говорю: “А почему ты венчалась”?— “А потому что мама с папой так делали”.
Она не была человеком, ходившим в храм, верующей – нет, она была комсомолкой, приехала из Вологодской области в Москву, работала на Шарикоподшипниковом заводе, на станке, в ночные смены, это было крайне тяжело. Нашла другого пацана с Воронежской области, он на соседнем станке работал. Познакомились. Это был мой будущий папа, Илья. Они дружили и решили жить вместе. Но для этого сказали, что надо повенчаться. Почему? А потому что у мамы родители так делали. И у папы родители так делали. И они повенчались и расписались в тот же день.
И я родился в венчанном браке.
Я об этом долго не знал, узнал буквально недавно, и у меня пробежал такой “холодок” хороший. Я обрадовался, до слез просто. Потому что уже понял, что, оказывается, это важно.
Скоро будет уже 50 лет, как они вместе. Я говорю: “Мама, ты же понимаешь, а ведь благодаря только тому, что вы повенчались, пусть неосознанно, вы и прошли перестройку, все эти падения, безденежье, ругани и все испытания, какие только можно…” Они все это прошли, и я счастлив, что сейчас они вместе, живы-здоровы. И дети, и внуки, и всё, что есть, – по большому счету, это всё плоды одного поступка, как я считаю.
И всякий раз, когда я прихожу к маме в гости, ей говорю: “Мама, а это потому, что вы венчались”. Вот мне дали Заслуженного артиста России. Я говорю: “Мам, а это потому, что вы венчались! (аплодисменты в зале). И Господь нас ведет, помогает – и тебе, и мне, чтобы я не упал куда-то…” И благодаря этому я в свое время и со своей будущей супругой встретился. Мамой четверых наших детей”.
Из выступления Андрея Мерзликина на Международном православном форуме в Москве