Мое послевоенное детство прошло в Батуми недалеко от моря в старом духэтажном доме, которые построил еще мой дед до революции. Дом был построен добротно из самого лучшего кирпича на яичном желтке, чтоб выстоял во время землятресений. Черепицу выбрал немецкую. Словом, построил на века.
Чтоб жилье для большой семьи выдержало промозглый батумский климат с его бесконечными дождями. Но вышло по другому. После советизации Грузии дом национализировали, деду и его семье оставили две крошечные комнатушки на втором этаже. В остальные комнаты на первом и втором этажах заселили победившим рабочим классом. Дед –купец вскорости умер от потрясений, а дом зажил своей жизнью, впитывая в себя эмоции и трагедии новых жильцов.
Во дворе был один общий туалет и чугунный кран с полукруглой каменной раковиной. Мы, дети любили играть на вечно холодных ступеньках и носиться вокруг этого крана, между развешанными простынями, которые висели вдоль и поперек всего дворового пространства.
Все обитатели двора жили очень дружно, несмотря на то, что были очень разными и по своему колоритными. Ссор почти не было. Даже был такой неписанный обычай – всех детей двора кормить за общим столом в одно время. Тогда раздвигали между веревками деревянный длинный стол и каждая хозяйка ставила что у нее было в этот день. За порядком во время общего пиршества смотрела тетя Валя. Мы ее все немного побаивались из-за ее дефекта.
Дело в том, что на первом этаже, первая дверь у ворот на право жила семья глухонемых – дядя Серапион и тетя Валя. Дядя Серапион еще был и слепым впридачу, но, несмотря на это, от первого брака имел дочь Тамару и зарабатывал неплохие деньги – сапожничал на ощупь и фотографировал Сталина. Нет, не самого лично, конечно, а делал копии с его карточек в большом количестве. Тетя Валя ему в этом деле помогала.
Потом они ездили по электричкам вокруг и около Батуми – в Гонио, в Кобулети и сбывали Сталина пассажирам. «Отец народов» шел хорошо, прямо на расхват.
Словом, жили они дружно и их общий недостаток, казалось, не мешал им наслаждаться жизнью или устанавливать свои порядки. Так тетя Валя, высокая плечистая женщина была жуткая чистюля и стоила нам сбросить сверху хоть какую-то крошечную бумажку вниз, она тут же выскакивала из своей каморки и, потрясая кулаками, начала урчать и «ругаться». С ней боялись связываться и тут же бумажка водворялась на место.
Фото: back-in-ussr.com
А второй скрипкой за чистоту выступала одесситка тетя Рая со второго этажа. Она высовывалась сверху и кричала на нарушителей.
– Не трепите Вале нервы, имейте ж совесть, шоб вам было пусто!
Короче говоря, мусорить никто не рисковал и первым делом предупреждал приходящих гостей.
– У нас бычки не кидают!
Иногда к Серапиону и Вале приходили гости из общества глухонемых – пообщаться и обсудить политические новости.
Сверху выглядывали любопытные жильцы и наблюдали такую картину.
Сидят гости кружком во дворе и что-то показывают друг другу пальцами с сумасшедшей скоростью. Дядя Серапион сидит в центре. То и дело его берут за руку и начинают что-то чертить ему на ладони т.к. он слепой и может только чувствовать их прикосновения. Время от времени один из гостей прикладывает палец к губам и бьет себя в грудь. Это значило:
– Подождите, дайте мне сказать.
Мы, дети наблюдали эти посиделки с огромным любопытством. Тогда я узнала, что Кремль оказывается, это растопыреная пятерня веером, приставленная к затылку.
По разному сложилась жизнь у детей из нашего двора. У кого-то лучше, у кого-то хуже. Но по общему мнению больше всех повезло Тамаре. Еще при Брежневе, когда люди о загранице имели очень отдаленное представление, она вышла за глухонемого немца Рудольфа и уехала в ни куда нибудь, а в тогдашнюю ГДР. Дело в том, что детские годы не прошли даром, она в совершенстве освоила специальность сурдопереводчика и какое-то время водила соответсвующие экскурсии по Батуми и его окрестностям. Так что неизвестно где человек что найдет, а что потеряет.
Валя, которая никуда дальше Махинджаури не выезжала, несколько раз побывала в гостях у своей падчерицы. В детстве, кстати, их отношения очень напоминали сказку о Золушке и злой мачехе. Нет, не совсем уже те страсти про смешивание гороха и чечевицы и запрет появиться на балу, но свои сложности были. Тем не менее, Валя получила в те времена редкую бумагу под названием «виза» от фрау такой-то т.е. от Тамары. Бумагу рассматривали всем двором, расположившись у того самого крана, как у наиболее светлого места в затемненном дворе. Потом,та самая тетя Рая вызвалась быть сопровождающей «до того ОВИРа, или как его там», чтоб переводить Валины знаки чиновникам.
Фото: http://back-in-ussr.com/
– Я все знаки как саму себя знаю! И даже больше!
Дядя Резо со второго этажа, но напротив Раи, попытался возразить.
– Зато ты ни одного иностранного не знаешь. Туда надо человека образованного, например меня.
Но Рая подняла такой хипеж, что Резо пришлось снять свою кандидатуру.
В итоге после всех приключений Валя все-таки оказалась в Германии и привезла оттуда по тем временам абсолютно невиданную вещь на зависть всему двору – чайник со свистком. Сперва его долго рассматривали, заглядывали в носик, дули, стучали по днищу, потом все вместе пили чай из «Валиассвиткианичайники». Кто-то брякнул, что вкус немного не тот, но на него дружно зафыркали.
– Что ты понимаешь?! Заграничная вещь! Это тебе не в Хуло на базаре керосинками торговать!
Слава о необычном чайнике разнеслась по Батуми и даже из других дворов приходили посмотреть на это чудо современной техники.
Самые наглые предлагали продать диковинку за тройную цену, но Валя всех посылала очень энергичным жестом куда-то далеко и надолго.
Увы, пользоваться чайником она могла только с помощью соседей. Когда он закипел и начинал свистеть на весь двор, соседи сверху и сбоку начинали кричать.
– Валя!!! Кипит!
Но хозяйка сокровища, естественно, не слышала. Тогда кто-то спускался сверху и выключал чудо техники.
Все проходит. Валя на много пережила Серапиона, чайники со свистком появились в продаже, слово «виза» стало обыденностью, а люди из нашего двора узнали еще много такого, о чем раньше не имели понятия.
Сейчас, вспоминая все это, мне тепло и грустно, когда я иногда вспоминаю детские годы, Батумский бульвар, наших колоритных глухих и дворовые чаепития за общим столом. Э, где сейчас такое. Что-то нами всеми бесследно потеряно….
(Их цикла «Кухонные монологи»)
Читайте рассказ Марии Сараджишвили “Страсти по кошкам”
