Звуки, наполняющие мир, способны либо даровать человеку утешение, поселить в его сердце гармонию, либо разрушить тонкий баланс души. Классическая музыка одно из средств, которые и услаждают, и врачуют, и дают работу уму. Но всегда ли? Как музыка влияет на человека и в чем заключается цель ее воздействия – об этом размышляет священник и профессиональный скрипач Александр Григорьев.
Источник: “Вестник Архангельской митрополии”
Еще древнегреческий философ Платон говорил:«Могущество и сила государства напрямую зависят от того, какая музыка в нем звучит, в каких ладах и каких ритмах».
Действительно, музыка воздействует на нашу жизнь, на общество. Но какие ритмы, лады преобладают, что мы слышим в транспорте или в торговом центре? В основном звучит легкая, ни к чему не обязывающая, ни о чем не заставляющая задуматься, музыка. Лишь раз мне довелось услышать в одном из огромных магазинов «Аве, Мария» Шуберта. Я подумал, что можно воодушевить людей на что-то настоящее, если чаще включать такие произведения в общественных местах. К сожалению, то был момент, очень короткий, люди, возможно, задумались о высоком, но тут же вернулись в свои привычные сферы жизни.
Кстати, в штате Даллас, в Америке, на вокзалах постоянно играет классическая музыка. Результат – отсутствие хулиганов и бродяг. Почему бы нам не воспользоваться этим опытом?
Интересный факт: в Японии не принимали на работу чиновников, госслужащих, которые не разбирались в классической музыке. И в современном мире японский премьер-министр берет скрипочку и играет на ней вполне сносно, это говорит о том, что традиции там сохраняются.
Задумаемся: если такое внимание уделяется классической музыке, значит, она содержит в себе некие коды, ключи, которые открывают настоящее понимание и политики, и семейной жизни, и личных возрастаний.
Иоганн Себастьян Бах замечательно выразил сущность музыки, ее цель — служение славе Божией. Это относится и к церковной и к светской музыке. Если она не прославляет Господа, то это пустой шум и дьявольская болтовня. Понятно, что восприятие музыки в баховские времена было иным. В наши дни «градус» ее восприятия существенно понизился.
Задумаемся над тем, кем были прихожане церкви, где Бах играл на органе. Это были не философы, не мыслители и не утонченные любители искусства, а обычные горожане, бюргеры. Может, они не полностью понимали звучавшую музыку, но другой не было, и эти люди знали, что через нее Господь открывает им Себя. Получалось своеобразное воспитание.
Нельзя сказать, что в современном обществе классическая музыка воспитывает человека. Его воспитывает, в основном, песня – эстрадная, народная, популярная. Последняя зачастую несет в себе содержание примитивное, разрушающее моральные устои, обесценивающее понятия о семье. Обесценилась сама музыкальная интонация. Если раньше она была устремлена к Богу, то затем — к человеку, земным вещам, потом ниже — к дьяволу.
Мы знаем, что интонация выражается в слове. Господь — Бог Слово, и мы живем в этом пространстве Слова. «От избытка сердца глаголят уста» (Лк. 6:45), сказано в Евангелии. Слово Божие — живое, действенное, всегда проникает до составов, до мыслей и чувств человека. Но в своей первооснове оно постепенно стало исчезать в сердцах людей. Слово стало механичным, бездушным, прозаичным, мирским. Как говорят новости по телевидению или радио? Быстро проговаривают событие, тараторят. А кто главный тараторщик? Дьявол! Он предлагает эти быстрые информационные блюда. Человек их съедает, но пользы не получает, не насыщается, в душе ничего не остается. Если он вновь не соединится с Господом, с интонацией Евангелия, то так и будет голодать всю жизнь.
Музыка — это ведь тоже интонация. Когда я учился в консерватории, педагог Элеонора Георгиевна Босенко говорила студентам: ищите интонацию в музыке, в этом основа — как вы соедините ноты между собой, как это будет звучать логично, осмысленно. Классическая музыка дает возможность почувствовать настоящую интонацию. Безусловно, она есть и в некоторых эстрадных песнях. Например, «Лебединая верность», «Баллада о матери» Евгения Мартынова на стихи Андрея Дементьева, где замечательная интонация, потому что есть смысл, настоящие жизненные коллизии.
Классическую музыку можно рассматривать как проповедь. Михаил Семенович Казиник, советский, российский и шведский скрипач, лектор-музыковед, педагог, еще в Советском Союзе провел такой эксперимент. Он купил билеты на концерт Святослава Рихтера и вручил их учащимся ПТУ, не говоря, какая музыка их ожидает. А слушать им было тяжело: крутились, смотрели по сторонам. Звучала 29 соната Бетховена, которую композитор написал, будучи совершенно глухим. Это вершина общения человека с Богом через музыку.
После концерта Михаил Казиник попросил ребят написать отзывы, которые оказались примерно такими: «Вышел на сцену дядька, играл очень долго и скучно», «Кому это может понравиться и как такое вообще может нравиться?». Педагог пригласил группу на разговор и разъяснил все тонкости той сонаты, а после сыграл ее. Восприятие молодых людей изменилось: они сказали, что это совершенно другая музыка… Таким образом, важно человека не просто окунуть в то, что ему чуждо, но рассказывать, пояснять, и это своеобразная проповедь, огромный труд.
Михаил Казиник несет просветительскую миссию, после его концертов-лекций выходят радостные, изменившиеся слушатели. Он неординарно говорит о том, как воспринять мажор и минор, две полярные тональности.
Мажор — наше знание о законах мироздания, о том, как Бог творил мир, а минор — знание о смерти.
Разбирает, как подтверждение этому тезису первую прелюдию из 1 тома ХТК Баха. Начинается с до-мажорного трезвучия. Музыкант говорит: послушайте, первый такт — Бог творит мир. Потом возникают тревожные нотки, человек пытается почувствовать себя свободным от Бога, вот грехопадение, рай закрыт для него, человек стал смертным, минор. Далее Первоевангелие, обетование Спасителя, просветление. На примере маленькой пьесы раскрывается дивное промышление Бога о человеке. В конце вновь мажор, утверждение того, что Господь не оставил нас. Это же Богословие в звуках!
Теперь о том, что касается подготовленности публики, которая приходит на концерт классической музыки и которая может ее воспринимать. По воскресеньям в церковь ходят 5-7 процентов людей, примерно так же, я думаю, и с концертной публикой.
От общего числа горожан лишь малый процент слушает эту музыку, хотя залы могут быть полные. К сожалению, человек забывает о своем высоком предназначении, о том, что душа его имеет божественную природу, и ей предстоит встретиться с Богом, пройдя вратами смерти.
Классика дает возможность вспомнить о Боге, о рае. К слову, русская классическая музыка — уникальное явление в мировой культуре. У русской классики православные корни, она полна великих откровений о непостижимой красоте духовного бытия. Глинка был знаком со святителем Игнатием Брянчаниновым, вел с ним беседы об искусстве, из которых известно, что композитор искал в своей музыке непостижимо высокого и прекрасного, имя чему – Бог.
Рахманинов говорил: «Всем, что собой представляю, я обязан Богу. Одному Ему».
А Чайковский восклицал: «Мне сладко говорить Господу: да будет воля Твоя святая!».
О религиозной природе музыки, в частности русской, очень глубоко размышляет профессор Московской консерватории Вячеслав Медушевский, один из немногих современных музыковедов с православным мировоззрением, исследующий способы выражения духовной жизни человека в музыке.
Если пройдешь возле курящих, пропитаешься дымом. Так пропитывается человек облегченной версией музыки, сиюминутной, с предсказуемыми ритмами, со словами, которые коробят его внутренюю сущность. Для того чтобы люди могли полюбить классические музыкальные произведения, надо говорить о них, заинтересовывать, чаще транслировать. Это своего рода катехизация.
Апостол Павел сказал: «Прежде душевное, а потом духовное» (1 Кор. 15:46). Нужно подготовиться, почувствовать красоту и мира, и людей, которые находятся рядом, и самого себя, ведь Бог создал нас удивительными. После такой подготовки уже может состояться разговор о духовных предметах. Порой мы пытаемся сразу привести человека в церковь и сказать: ты верь. А как сделать, чтобы он почувствовал реальность Бога? Может быть, ступенька к духовному осмыслению – классическая музыка. Разумеется, это не панацея, замыкать все на ней не стоит. Всех ли любителей серьезной музыки можно назвать религиозными? Часто этим великолепным миром заполняется душа, и тогда классика становится богом. Это ловушка от лукавого. Главное – расставить приоритеты. Освящать свою жизнь высокой музыкой, поэзией, живописью – это прекрасно, однако никогда нельзя забывать о том, Кому мы служим и Кого прославляем, Кому посвящаем самих себя.
Автор: Александр Григорьев
Источник: “Вестник Архангельской митрополии”