Господи, дай мне душевный покой, чтобы принять то, что я не могу изменить, дай мужество изменить то, что могу, и мудрость, чтобы отличить одно от другого.
Молитва о спокойствии (англ. Serenity Prayer; опубл. в 1951 г.)
«В-вах, так бы взять и придушить!»- думала со злостью Варвара, поглядывая на проходящую мимо Ленку Озерникову.
Ленка, тщедушная светловолосая девочка с бледненьким личиком, медленно шла по церкви, блаженно улыбаясь и раскланиваясь с кем-то из прихожан. На вид ей можно было дать 14. Ровный пробор посередине кукольной головки, полуприкрытый косынкой, голубые глаза смотрят по-детски – ну, школьница 7-ого класса и все тут. На самом деле Ленке было 25, и она уже 2 года как окончила тбилисский пединститут.
За спиной у Варвары раздалось негромкое сетование. Видно, не она одна отвлекалась мыслями от службы и глазела по сторонам.
– Совсем дошла, бедная. Смотри, смотри, какие синяки под глазами, и руки, как спички. От голода, наверное.
Любопытная Варвара тут же скосила глаза вбок. Две пожилые прихожанки тоже, как и она, провожали Ленку сочувствующим взглядом. Что и говорить, у этой квелой пришибы, как окрестила ее Варвара, было полно тайных болельщиков. Но положение дел от этого не менялось.
Ленка и ее мать Сима попали в поле зрения Варвары лет пять назад. Мать с дочерью не пропускали ни одной службы, пребывали в молчании, держались от всех особняком и курсировали вокруг панихидного стола. Мать обычно после службы уносила набитую продуктами сумку, под кодовым названием «что Бог послал». А в свободное от церкви время она продавала кульки на базаре, чтобы было чем отдавать «кесарю кесарево».
Варвара, проанализировав «базу данных», сделала вывод.
– Божьи люди. Вот кому надо максимально помочь.
От Елены и компании Варвара к тому времени уже безболезненно отошла, раз и навсегда сделав себе установку:
– От церковных фанатиков надо быть подальше.
Мятежная душа все равно жаждала бурной деятельности и не могла насытиться привычной рутиной: дом- работа. Тем более, что еще со школьных лет, проведенных в атеизме, твердо сидело неумирающее: «Надо жить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы!».
Урвав момент, Варвара выловила в притворе Ленку и обрушила на нее лавину своих возможностей.
– Тебе в институте английский не нужен? У меня куча всяких тестов есть… И вообще, если что… имей меня в виду.
Ленка захлопала голубыми глазками и залилась смехом – колокольчиком.
– Хорошо, я буду иметь в виду.
Так Варвара оказалась в спальном районе Вазисубани, в однокомнатной квартирке – Симиной вотчине. Оглядев мизансцену, она заключила: «Н-да, унесенные ветром». Мебель 50-х годов, которую увидишь только в деревне. Нет ни радио, ни даже старого лампового телевизора, нет самых плохоньких занавесок. Зато везде какие-то выцветшие узлы с тряпками и штук пять поломанных деревянных стульев друг на дружке. Роль стола играли железные ножки, накрытые большим подносом с хохломской росписью. Причем сидеть за «столом» надо было очень осторожно, держа равновесие и не делая резких движений, а то сложная конструкция, ничем не закрепленная, грозила тут же развалиться.
Сима развила бурную гостеприимную деятельность: нарезала крупными ломтями хлеб и сыр. Потом легла на пол и вытащила из-под дальнего угла гардероба банку с остатками меда на донышке, сообщив.
– Это очень полезно. В позапрошлом годе покупали.
«Эге, до меня тут, видно, не ступала нога человека. Принимают от души, просто не знают как лучше», – продолжала мысленно дедуктировать Варвара.
– Руки помыть не хочешь? – робко заикнулась Леночка и тут же предупредила. – Только у нас в туалете света нет… Уже 2 года… За неуплату отключили… Я тебе свечкой посвечу.
Пока мать искала огарок, дочь рассказывала об их житье-бытье.
-… Мы после 6-ти вечера на улицу не выходим… Опасно… Грузины вокруг… А мы русские, беззащитные…
У Варвары медленно начали расти ветвистые рога. За всю свою жизнь в многонациональном Тбилиси ей не доводилось слышать ни об одном факте преступления на национальной почве. И вообще многие этнические русские, как и армяне и азербайджанцы, при ближайшем общении мало чем отличались от коренных грузин. И она, естественно, спросила.
– А вас, что, кто-то из соседей обидел?
– Не-ет, – блеяла Леночка еле слышно, – но на улице все-таки страшно… Так все смотрят, когда я иду. Я по- грузински не говорю… А с соседями мы не общаемся. Лучше подальше быть.
Диагноз «унесенных ветром» подтверждался.
– А подруги у тебя есть?
– Не-а… Я только в институт, в церковь и домой.
Такого доисторического экспоната Варваре встречать не приходилось. Уходила напросившаяся гостья под впечатлением и горячим желанием.
– Надо что-то делать… Жалко девочку. Тут Интернет, телевизор, столько интересного вокруг, а эта курица живет как чукча в чуме…
Говорят, умная мысль посещает сразу несколько голов одновременно. В церкви Варвара засекла Леночку, когда та разговаривала со своей ровесницей.
– …Как твое сердце? – спрашивала худенькая брюнетка в модной джинсовой куртке.
– Болит, Ниночка, – печально морщилась Лена. – Еле хожу. И желудок замучил…
– Так тебе поститься никак нельзя! – не здороваясь, влезла в разговор Варвара, яростно сверкая глазами. – Ни в коем случае!
Ленка испуганно хлопала белесыми ресничками.
– Как это «не поститься»? А святые отцы говорят: «Без поста нет спасения!».
– Да ты у любого священника спроси, – взорвалась Варвара от такого садомазохизма. – «Пост для здоровых, а не для больных». Ты на себя в зеркало посмотри. Как будто только что из Освенцим выпустили.
– Я тоже ей говорю. Возьми благословение и ешь скоромное, – поддакнула Нина. – И слышать не хочет.
Ленка только судорожно замотала головой на тонкой шейке. – Я читала в житиях святых «Пост лечит». Как же мне причащаться?
Сколько не спорили с ней Варвара и Нина, но все их аргументы наталкивались на непробиваемую стену Ленкиной верности догматам. Потом отошли.
– Делай, как знаешь.
Варвара подхватила Нину под руку.
– Давай выйдем во двор. Разговор есть. Здесь говорить не хочу. И так бабки шипят.
Нина послушно вышла. Во дворе на скамейке она заговорила первая.
– У меня за нее душа болит. Мы в институте вместе учимся. Она на химическом факультете, а я на «младших классах». Пыталась взять ее с собой на работу. Я недавно в Макдональдс устроилась уборщицей. А Ленка боится: «Там греха много. Одни искушения». А что делать? Сейчас время такое.
Варваре Нина понравилась с первого взгляда: «Сразу видно, наш человек». При дальнейшем знакомстве выяснилось, что Нина Сафарова любитель активного образа жизни. Она без всякой напряги успевала и ходить в церковь, и учиться, и смотреть телевизор да еще впридачу пробовала свои силы в репетиторстве, считая, что лишних денег не бывает. При всем при этом у нее еще хватало терпения общаться с бабками в церкви, выслушивать их ахи и охи, находя для каждой доброе слово. Само собой, глас народа был таков.
– Ниночка молодец!
Ленку она опекала, как могла. И деньги при случае совала, и звала с собой на разные жизненные эксперименты.
Варвара тоже с наскока пыталась улучшить Ленкины материальные возможности.
– Давай, я тебе учеников малявок найду.
– У меня денег на дорогу нет. И потом я не смогу.
– Сможешь, Нина же может. Я тебе в соседнем корпусе найду. У меня везде куча знакомых. И дети конкретные на заметке. Второй класс. Плевое дело. Отказаться всегда можно.
– Не-е, – Лена испуганно мотала льняной головкой. Я сама ничего не умею. Чему я их буду учить?
Как не билась Варвара, расточая свое красноречие, но, увы. Прошло какое-то время, и к Варваре подошла одна прихожанка Иамзе, беженка из Сухуми.
– Я вот смотрю на тебя. Ты с Симой и Леной общаешься. Поговори с Симой отдельно. У меня жених есть для Леночки. Мне как-то неудобно. Вообщем так. Парень богатый, в Сухуми дом, в Тбилиси дом. Леночка как сыр в масле будет кататься. Только он инвалид, вместо двух рук протезы. В детстве с дерева неудачно упал. Вот его родители и ищут верующую бедную девочку, чтоб восприняла его, как свой крест. Леночка, как раз то, что надо. Если она согласится, он ей весь мир покажет.
Варвара еле дождалась конца службы и бросилась ловить Симу с радостной новостью.
– Для Леночки жених есть…
Сима, не дослушав, замахала руками.
– Да какое ей время об этом думать. Ей институт надо кончать. Ко мне тут недавно один прихожанин подходил, карточку сына показывал. Я ему сразу отказала. Пусть Лена лучше об учебе думает.
– А она, что Складовская-Кюри? Все равно после института ей негде работать. Никто не возьмет ее по специальности. Она в школе работать не сможет.
Сима молчала, не зная, что ответить. Потом решительно поставила точку.
– Не надо ей никаких женихов.
После неудачного сватовства у Варвары надолго отпало желание вообще что-то предлагать этой сладкой парочке.
Лена и Нина тем временем закончили институт. Работы в школе ни для той, ни для другой не было. Нина, подучив английский и грузинский, устроилась на компьютерные курсы. Пыталась звать с собой Лену, но получила отпор от Симы.
– Не приставай к моей дочери! Ясно?!
Нина оторопела и стала обходить бывшую однокурсницу стороной. Обе одновременно пристроились петь в церковном хоре. Нина – на нижнем клиросе, Лена – на верхнем, с оперными певцами.
– Ну, как ты? – иногда спрашивала Варвара Лену, сталкиваясь в толпе прихожан.
– По милости Божьей, – следовал шелестящий ответ.
– Говорят, Нина в банк устроилась. Хорошо зарабатывает. А ты чего не пошла с ней?
Слабое пожатие дистрофическим плечиком.
– Меня мама не пускает. Да я и грузинского не знаю. Куда мне. Я лучше по уборкам…
– Умоляю, – чуть не присвистнула Варвара, – да кто тебя зовет? И что ты можешь делать?
– Одна наша верующая раз в неделю. Я пыль вытираю и полы мокрой тряпкой мою. Больше ничего не могу. У меня сил нет.
Прошло еще года два. Нина познакомилась в банке с грузином. Потом они повенчались. Лена по-прежнему еле слышно подпевала в хоре.
– Как ты? – тормознула ее как-то Варвара в толпе. Последовал дежурный ответ.
– По милости Божьей. – Я так рада за Нину. Ходит, светится.
– Да… Многие лета…
– А ты совсем скоро прозрачная станешь.
В ответ еле слышный смех тоненьким ручейком.
– Ты бы не хотела тоже замуж выйти?
Моментальный испуг в детских глазах.
– Нет, нет… Я мужчин боюсь… Грешно…
Варвара закатила глаза к потолку.
– А со здоровьем у тебя как? – Сказано: «последние христиане будут спасаться болезнями” – с легким смехом заключила Леночка.
– Вот я и спасаюсь… Не знаю почему, зубы у меня крошиться стали. По грехам моим, наверное…
Не знаю как вам, а Варваре после этого захотелось броситься на это бледно-лиловое создание и сильно-сильно ее потрясти. Но, ясное дело, пришлось унять свою гневливость. Церковь, все-таки, как-то неприлично…
После этого прошло шесть лет. Ленка со своей затюканностью оставила Варваре много неразрешенных вопросов. Стоит ли бороться за свое «право на самоопределение» и тем самым перечеркивать временами заповедь «чти отца и матерь», т к. при таком прессинге без скандалов не обоитись? Или плыть по течению? Дескать, родители даны свыше и все их возрастные свисты надо принимать с пассивным смирением. «Неужели ничего нельзя изменить в этом тупике? Нет безвыходных ситуаций. Надо хотеть найти выход» – думала Варвара, кусая губы и видя как Леночка этаким бесплотным облачком проплывает по церкви.
На работу в школе Лена, по предсказанию Варвары, так и не устроилась. Попыталась попробовать себя в уборщицах, но физическая подготовка скоро указала на нереальность идеи. А жить-то надо. Одним панихидным столом все проблемы в жизни не решишь. Решила попытать счастья в няньках, все ж нет таких физических нагрузок. Нашли ей прихожане два –три местечка в приличных домах. Не потянула и это. Там тоже энергия нужна. Пришлось оставить и это. Кто-то сжалился и подарил старый ноутбук. Интернет сделал определенную революцию в сознании. Лена обзавелась электронным адресом, фейсбуком и кучей виртуальных друзей, естественно, православных, воцерковленных, не подумайте ничего сомнительного. Наверно, этими друзьями и держится на плаву. Тем более,что психическое состояние у ее мамы ухудшилось не в лучшую сторону.
Запреты: «Туда не ходи, и туда тоже нельзя» стали еще более агрессивными и категоричными. Прихожане по своему старались помочь, кто-то пихал в карман лар, другой предлагал еду. Соседка Варвары Зина положила себе за правило приносить для Леночки специальные бутерброды или котлеты и заставлять есть в своем присутствии после службы.
– А иначе она не поест, кукла этакая! – возмущалась кормилица -волонтер Варваре. – Скоро ее точно в школу работать возьмут, только в качестве скелета! Хоть бы кто эту пришибленную замуж взял! Еще в Россию мечтает уехать! Ее ветром по дороге унесет. Ты по этим интернетам лазиешь, может объявление о ней сделать по России. Даже уж и не знаю что и придумать. За кавказца она точно не выйдет.
Варвара слушала эту зажигательную речь и только, кисло улыбалаясь, думала:
– Сколько таких еще экспонатов на свете, которые боятся рискнуть и хоть как-то изменить свою жизнь. Вот интересно, если и правда, свершится чудо,появится у Леночки –припевочки какая-то сумма, что она сделает изменит что-то или так и будет сидеть, как клуша. Прямо скажем, это тонкий психологический вопрос. При желании и не из такой каши люди выбираются.
