Источник: Реальное время
Вот уже несколько месяцев люди пишут мне о проблеме вроде бы элементарной, но не решающейся многие годы: «блокадные дети», родившиеся после 27 сентября 1943 года, не имеют права на льготы, положенные остальным блокадникам. В том числе на дополнительную медицинскую помощь. Поскольку речь идет о льготах федеральных, питерское Заксобрание два раза вносило в Госдуму законопроекты, позволяющие исправить положение. Оба раза ничего не получилось. Новый проект подготовлен комиссией ЗакС по делам ветеранов, которая в марте этого года постановила внести его на рассмотрение городской легислатуры. Сдвинется ли теперь дело с мертвой точки?
В петиции по данному поводу, размещенной на сайте «Российская общественная инициатива», говорится: «Необходимость устранения необоснованной дискриминации части жителей блокадного Ленинграда была неоднократно указана в пояснительных и иных сопроводительных документах к проектам законов как на региональном, так и на федеральном уровнях, ни один из которых не был принят, несмотря на неоднократные обоснованные обращения граждан». Речь также идет о вручении детям блокады знака «Жителю блокадного Ленинграда».
Застарелый вопрос — не технический, а нравственный.
Еще в 1989 году Ленгорисполкомом принято постановление, согласно которому право на льготы имеют только люди, прожившие в блокадном городе не менее 120 дней.
Определенная логика в этом, конечно, есть. Командированный, заехавший в Ленинград на неделю-другую и обычно находившийся на гособеспечении, вряд ли должен сегодня приравниваться к тем, кто находился в городе постоянно.
Но детям, родившимся в те страшные дни, пришлось, наверное, тяжелее всех. Многие из них не выжили, многие родились недоношенными, все — ослабленными. Здоровье пострадало, если верить медикам, практически у каждого такого человека. К старости, давно уже наступившей, недуги обострились.
Речь идет о двух тысячах человек
Есть, впрочем, и такое мнение: «Это дети проституток, нормальные женщины в блокаду не рожали». Не думаю, что кто-либо имеет право так сказать о каждой тогдашней женщине. Но даже если нечто подобное происходило, и даже если дети в силу воспитания несут на себе последствия грехов матерей — причина ли это для того, чтобы сегодня отказывать в помощи старикам, которые наверняка покаялись и за своих грехи, и за родительские? Между прочим, блокадное время порождало немало грехов и преступлений самого разного рода. Так, один благообразный старичок признавался мне — с покаянием, но и с самооправданием — что ел тогда человечину. И даже он имеет возможность прощения от Бога. Но вряд ли кто-то из блокадников рискнет заявить: «Мы пережили больше, а родившихся осенью 43-го и рядом не стояло».
Между прочим, речь идет всего о двух тысячах человек. Больных и очень пожилых. И в этом случае должна действовать не логика экономических расчетов, а логика сострадания.
Даже если она «нелогична». Впрочем, попробуем поговорить об экономической стороне дела. Предполагаемые расходы — 39 миллионов рублей в год. В принципе, сумма немалая. Но председатель комиссии Заксобрания по делам ветеранов Игорь Высоцкий резонно говорит:
«Ежегодно в нашем с вами Санкт-Петербурге более десяти тысяч блокадников умирает. И деньги, предусмотренные в федеральном и местном бюджете на это, высвобождаются».
Однако в отзывах правительства РФ на упомянутые законопроекты, направленных в 2008-м и 2013 году, содержится одна и та же ключевая фраза: бюджетные средства «на указанные цели не предусмотрены». Авторам законопроектов предлагается самостоятельно определить источники финансирования — будто это работа не для экономического блока правительства, а для Госдумы или для питерского Заксобрания. Вновь милосердие разбивается о расчеты — и можно предположить, что обновленный экономический блок напишет такой же отзыв на новый аналогичный законопроект, если он достигнет Охотного ряда.
«Естественные причины»
В заключении правительства от 2013 года есть один вроде бы резонный контраргумент, опирающийся на мнение Минтруда: «Расширение круга указанных лиц может повлечь аналогичные обращения со стороны других категорий граждан, которым такое право не предоставлено». Однако законопроект носил совершенно точечный характер. Он был направлен на восстановление справедливого отношения только к детям блокады, и ни к кому другому.
В эти дни будет сказано много красивых и правильных слов об уважении к ветеранам войны, о памяти всех ее жертв. И очень важно не забыть о тех пострадавших, которые до сих пор находятся среди нас. О людях, чьи первые месяцы жизни, а потом и все детство, юность, да и последующие годы были связаны с болезнями и душевными муками, порожденными блокадой. Убежден:
для них можно сделать исключение из общих правил, объяснив «другим категориям граждан» моральные основания для такого исключения.
Мягко говоря, некрасиво ждать времени, когда голос этих людей перестанет быть слышен по «естественным» причинам. Пока он звучит. Вот что, например, пишет в ЗакС Валентина Петровна Федосеева, родившаяся в Ленинграде 23 октября 1943 года:
«Я преклоняюсь перед мужеством всех матерей-ленинградок. Моя мама всю войну жила и работала на оборону, на Победу в блокадном городе, за что имела награды, в том числе медаль «За оборону Ленинграда». Она в тяжелейшее холодное и голодное время оставила ребенка и дала мне самое дорогое — жизнь. Какими же критериями можно оценить прожитый беззащитным ребенком каждый блокадный день?»
