В общем, с утра я поняла, что оправославилась вконец, поэтому еще чуть-чуть — и начну выражаться сугубо цитатами из Священного Писания и Священного Предания даже на кассе в гипермаркете, а в перерывах левитировать под Иисусову молитву и принимать паломников по предварительной записи. Поэтому решила не смущать ближних своих столь радикальным поведением и расслабиться.
Вспомнить, например, о мирских забавах, главной из которых является… Ну кто меня знает, тот сразу догадается, что это написание всяческих текстов. О чем? А вот, например, как десять минут в такси ехала из православного центра до дома.
Водитель, парень лет тридцати, спрашивает, куда везти, да как мой деревянный дом 1947 года постройки выглядит, да не надоел ли он мне. Я даю своему дому блестящую характеристику фаната деревянного зодчества, и…
— Вы же верующая, да? Все эти халупы проклинают! А вот вы говорите так необычно, как неплохой человек. Значит, вы верующая?
Я так себя осмотрела внимательно, никаких внешних признаков веры и «хорошести» не обнаружила, но ответила «да»: вдруг он меня замочит тут же. Всё ж в радость. Потом в газетах напишут, прославлюсь как жертва жертвы.
— А вы из каких? Из наших? — продолжает парень.
— А кто ваши-то? Я из православных.
— О! Православные, православные… Как вы мне… Поперек глотки!
И с этих слов в тихий, не обещавший ничего занятного вечер ворвался чисто Квентин Тарантино по скорости произнесения и эмоциональности диалогов.
Парень, аж подпрыгивая, выливал мне всё, что у него накопилось в опустошенной душе по поводу единоверцев: и про Патриарха, и про священника Петунова, сбившего в нетрезвом виде женщину насмерть, и как тому сидится (в подробностях), и про торговлю в храмах, и про иномарки, и про особняки, и про хамство — в общем, про всё, о чем нам уже много лет говорят.
Честно, я в этих воплях вижу позитивный момент: как же мир переживает о том, что мы не святы! Потому что, раз уж православные не святы, то кто ж тогда?! Какая круть! Мне вот, например, до балды, блудят ли буддисты, или выпивают ли имамы, и как они могут вообще. Да и в частности тоже. Я не заламываю руки, если узнаЮ, что какой-нибудь кришнаит что-то учудил. И я даже в кудри не беру, как в их кришнаитском деле что-нибудь подправить, чтоб больше не чудили.
А вот обществу до православных дело есть! Потому что мы в их глазах априори дети Неба. И надо бы соответствовать.
Поститься, допустим, так, чтоб ветер до облаков носил. Это был пункт один.
Пункт же два заключается в том, что водитель мой (как и 99% людей, мною встреченных где-нибудь случайно — от библиотеки до общественного туалета) кричал не на Патриарха, не на узника Петунова, а к Богу напрямую:
«Где Ты? Если Ты среди них, то почему?! Кругом адский ад, почему и в Твоей Церкви тоже?».
И за это, подумалось мне, мы будем в котлах кипеть повышенной производственной мощности. Не они, неверы, а мы, твари Божии. Отнимающие у блудного сына последний шанс вернуться к Отцу. Потому что частенько «позволяем себе» разное, что выходит за рамки Евангелия. Или говорим о Христе не глаза в глаза, а сверху вниз.
Мы, понятно, с парнем шестьсот секунд побеседовали напряженно, в тональности «веруй, блин!». В плане, что заронила я, с Божией помощью, в его душу сомнение, что Царство Небесное для него лично не стоит гипотетических вагонов православных сигарет.
И всякий, кто ищет в Церкви чего-то или кого-то, кроме Христа, очень жестоко обломается. И лучше вначале обломаться, чтоб потом не отвлекаться на отскребание себя от стенок, на которые запрыгнул в поисках справедливости.
И «так могут» не только они, но и ты, парень, тоже можешь. Или я не права? Не знаю, во что всё выльется, но расстались мы по-братски. Кроме шуток.
Напоследок я ему пожелала хоть раз верующего встретить.
На меня эта встреча (сто пятьдесят пятая) произвела впечатление, потому что…
Вот ездит этот измученный водила, а внутри у него «война и мир». Он не просто так жизнь проводит, он Бога ищет, упорно так, ему истина нужна до крика.
И я тут: ой, голова болит, жизнь пресна, люди совсем того, под высокие стандарты не подходят, на бабку какую-то в аптеке зыркнула не миротворчески, на работе поспала с открытыми глазами, не, ну молилась там, книжки духовные читала, апостола Иоанна Богослова от святителя Иоанна Златоуста отличаю и на иконах, и в текстах, но… «Русь-то не та, и русские не те». Мрак, короче. Так что еще неизвестно, я водителю попалась под руку или водитель мне. На том свете, чую, разъяснят. Яснее некуда.
Валентина Калачёва